Пути расселения индоиранских племен и среднеазиатские археологические комплексыИз книги Б.Г.Гафуров “Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история”
Где же обитали индоиранские племена до их разделения, когда и какими путями происходило расселение с соответствующих территорий предков тех или иных иранских и индоарийских племен?
В науке существуют различные мнения по этим вопросам. Но наиболее распространенным является положение, по которому предки различных индоиранских племен жили до своего расселения где-то в областях около Черного моря, а затем в Средней Азии и соседних с ней районах, и с этих территорий одна группа индоариев пришла в Индию, другая — проникла в Переднюю Азию, где около середины II тыс. до н. э. отмечены следы их речи и культуры, а затем иранские племена, предки мидян, персов и др., продвинулись в Западный Иран. Такой точки зрения придерживалось и придерживается большинство историков и иранистов-лингвистов. Подобное мнение полностью преобладает и среди советских археологов; при этом обычно ариями или иранцами считают носителей андроновской или иных степных культур Средней Азии эпохи бронзы (А. И. Бернштам, С. П. Толстое, М. А. Итина, Ю. А. Заднепровский, Е. Е. Кузьмина, А. М. Мандельштам и др.); по другой точке зрения, арийским было и население земледельческого юго-запада Средней Азин и соседних районов Ирана и Афганистана уже с III тыс. до н. э. или с его второй половины (С. П. Толстое, М. Е. Массон, И. М. Дьяконов, Ю. В. Ганковский и др.).
Высказывались, однако, и другие мнения. Так, полагают, что иранские племена — предки мидян, персов и других западноиранских народов — попали в Иран не с востока, из Средней Азии, а с севера, через Кавказ (Г. Хюсинг, Ф. Кениг, Р. Гиршман, Э. А. Грантовский). В соответствии с этим считают, что во II тыс. до н. э. иранские племена или их часть жили в Юго- Восточной Европе. И в этом случае обычно считают, что другая часть иранских племен обитала тогда в Средней Азии и соседних на севере районах, а предки индоариев пришли в Индию из Средней Азии.
Выдвигалось, однако, и положение, согласно которому иранские племена, придя через Кавказ в Иран, уже отсюда проникли в Южное Приуралье и другие области Средней Азии (Ф. Альтхайм, К. Йеттмар).
Группу ариев, проникших во II тыс. до н. э. в Переднюю Азию, нередко также «ведут» через Кавказ. Но и при этом чаще считают, что другие арийские племена, предки иранцев и индоариев, обитали вместе в Средней Азии и в соседних районах до того, как началось их расселение отсюда в другие страны, в том числе предков индоарийских племен в Индию . Их приход в Индию относят в этом случае ко второй половине или последним векам II тыс. до н. э., а «Ригведа» датируется многими специалистами временем около XII—X вв. до н. э..
Некоторые авторы, исходя из мнения о кавказском пути переднеазиатских ариев, утверждали, что именно они были предками ариев Индии, куда двинулись после того, как были вытеснены из областей Передней Азии около XII в. до н. э. Одновременно выдвигалось положение, согласно которому археологические материалы свидетельствуют о продвижении предков ведических ариев в Индию через Иран со стороны Передней Азии и Закавказья в последних веках II тыс. до н. э., около XII—X вв. до н. э.
Можно, наконец, указать еще и на совершенно иную точку зрения, по которой арийские племена обитали в Индии очень давно, уже в III тыс. до н. э. или даже ранее. Это мнение связано с распространенной ранее (но принимаемой и теперь некоторыми индийскими учеными) датировкой «Ригведы» временем ранее II тыс. до н. э. Между тем этот древний памятник древнеарийской религиозной литературы складывался определенно уже в Индии (примерно в пределах территории Пенджаба и верховьев Джамны и Ганга). С открытием в долине Инда и соседних районах культуры Хараппы — Мохенджо-Даро, существовавшей во второй половине III — первых веках II тыс. до н. э., некоторые ученые продолжали считать, что арии уже жили тогда в Индии и что эта культура была арийской. Более того, существует даже мнение, что «Ригведа» возникла еще до сложения хараппской культуры.
Таким образом, как мы видели, высказывались самые различные точки зрения о ранних областях обитания арийских племен, о времени и путях их расселения в те или другие страны. Это, однако, не означает, что не существует никаких надежных оснований для решения арийской проблемы. Напротив, накопленные в науке данные и объективные выводы многих исследований позволяют, с одной стороны, отвергнуть как необоснованные некоторые из охарактеризованных выше теорий, а с другой, — признать вполне убедительным ряд других положений. Новые материалы, и в частности полученные за последнее время в результате работ советских археологов в Средней Азии, дают возможность сделать некоторые, более определенные выводы и предположения.
Явно несостоятельным следует признать мнение, по которому арийские племена жили в Индии еще в III тыс. до н. э., и гипотезу об арийской принадлежности населения культуры Хараппы. Непосредственная близость индоарийских языков к иранским, принадлежность арийской группы в целом к индоевропейской семье языков, данные об интенсивных и длительных контактах носителей этих языков и ряд других соображений не позволяют предполагать, что арийские племена появились в Индии ранее, по крайней мере, начала II тыс. до н. э. А хараппская культура возникла около XXIV—XXIII вв. до н. э. (или в середине III тыс. до н. э.). К тому же, как показывают археологические данные, она возникла на основе развития более ранних местных культур долины Инда и соседних районов, распространенных здесь в первой половине и середине III тыс. до н. э. Уже поэтому нужно признать, что создатели хараппской культуры принадлежали к доарийскому населению Индии.
Вместе с тем, по убедительному мнению ряда современных ученых, носители хараппской культуры говорили на языке дравидийской группы или близком к ней. Именно к этой группе принадлежало, по-видимому, доарийское население долины Инда и соседних районов. На это указывает сильное дравидийское влияние на арийские языки Индии, четко прослеживаемое уже для времени «Ригведы», и ряд других данных.
В настоящее время народы, говорящие на языках дравидийской группы, распространены в основном в более южных районах Индии. Но теперь в областях к западу от Инда, на территории современного Пакистана и в соседних районах на юге Афганистана сохранилась дравидоязычная народность брагуи. Еще в предшествующие столетия дравидоязычные группы на этих территориях были более многочисленны. На протяжении многих веков они постепенно ассимилировались индоарийскими и иранскими племенами и народами.
Следует также упомянуть, что, по мнению группы советских ученых, ведущих работы по исследованию письменности хараппской культуры с помощью вычислительной техники, полученные результаты позволяют считать, что язык этой письменности не мог быть арийским, но является родственным дравидийским и принадлежит, по-видимому, к этой языковой группе (на ее древней протодравидийской стадии развития). Подобные работы ведутся и за рубежом, причем исследователи приходят примерно к тем же выводам о принадлежности языка надписей культуры Хараппы.
Таким образом, по различным основаниям можно считать вполне определенным заключение о том, что культура Хараппы не была арийской, а индоарийских племен еще не было в Индии до первых веков II тыс. до н. э.
Вместе с тем неприемлемым является и мнение о том, что индоарийские племена происходят от ариев, данные о языке и культуре которых содержатся в переднеазиатских источниках около середины II тыс. до н. э. Лингвистические и исторические доводы, выдвигавшиеся в пользу этого положения, были позже опровергнуты в работах ряда ученых, показавших также, что эти переднеазиатские арии не могли быть предками арийских племен Индии. Равным образом и археологические аргументы, якобы свидетельствующие о движении индоарийских племен из Передней Азии и Закавказья около XII—XI вв. до н. э., оказались несостоятельными.
Что лее касается теории, по которой предки мидян, персов и других западных иранцев пришли в Иран через Кавказ, то, хотя этой точке зрения и следует в настоящее время целый ряд авторов, ее все же нельзя считать доказанной. Нам кажется более вероятным, что и в Иран, как определенно и на ряд других территорий, иранские племена продвинулись из Средней Азии. Можно допустить и оба пути, как непосредственно из Средней Азии, так и через Кавказ . Но при этом нужно иметь в виду, что районы Юго-Восточной Европы, откуда в этом случае пришли в Иран некоторые западноиранские племена, должны были, очевидно, составлять непосредственное продолжение территорий на востоке, включая Среднюю Азию, занятых иранскими племенами. Допустимо также предположение, что эта группа западноиранских племен, если она действительно продвинулась через Кавказ, перед этим пришла с востока по районам к северу от Каспийского моря, т. е. проделала тот же путь, по которому позже двигались скифы.
Но во всяком случае следует исключить, как явно неверное, мнение о том, что иранские племена появились в Средней Азии, придя с территории Ирана. Аргументы сторонников этого мнения определенно несостоятельны. Реальные данные свидетельствуют о том, что иранские племена широко распространились в Западном Иране в первых веках I тыс. до н. э., а появились здесь не ранее самого конца II или рубежа II—I тыс. до н. э. А в Средней Азии иранские племена, как об этом свидетельствуют и историко-лингвистические и археологические данные, находились, во всяком случае, уже во второй половине II — начале I тыс. до н. э.
Большая часть современных иранских народов: персы, афганцы, курды, белуджи и др.— обитает на Иранском плато и соседних на западе и востоке территориях. Но еще во II тыс. до н. э. территория Западного Ирана была населена народами, принадлежавшими к иным этническим и языковым группам (эламиты, лубубеи (*Прим. веб-мастера – возможно, автор имеет ввиду луллубеи), касситы и др). В первых веках I тыс. до н. э. в Западном Иране, события в котором в эту эпоху освещены письменными источниками, эти этнические группы постепенно уступали свои позиции иранским племенам, продвигавшимся по территории Ирана и ассимилировавшим старое местное население.
В древности область распространения иранских языков и племен была намного обширнее, чем в средние века и в новое время. Она простиралась от Юго-Восточной Европы до Восточного Туркестана и от Приуралья и Южной Сибири до юга Ирана.
Античными источниками непосредственно засвидетельствовано продвижение групп ираноязычных племен с востока в Юго-Восточную Европу, в области к северу от Кавказа и Черного моря. Это были скифы, пришедшие сюда в IX—VIII вв. до н. э. (после чего на рубеже VIII—VII вв. до н. э. часть скифов прошла через Кавказ в Переднюю Азию), а затем сармато-аланские племена. В число последних входили и предки одного из значительных современных иранских народов — осетин, живущих в настоящее время на Кавказе. До продвижения на запад центром сарматских племен, как об этом свидетельствуют письменные источники и археологические данные, были территории к северу от Каспийского и Аральского морей до Зауралья.
Таким образом, исторически и археологически зафиксировано продвижение иранских племен в Юго-Восточную Европу из областей к востоку от Волги н Урала. Причем в этих областях иранские племена обитали, во всяком случае, ранее начала I тыс. до н. э.
На территорию Восточного Туркестана иранские племена, в том числе предки носителей известного по дошедшим текстам хотано-сакского языка, могли попасть лишь из Средней Азии или соседних районов Казахстана. К III—II вв. до н. э.. иранские племена преимущественно, по-видимому, сакской группы занимали значительные территории в Восточном Туркестане. Имеющиеся для указанного времени письменные источники об этих территориях свидетельствуют, что названные племена обитали здесь задолго до III в. до н. э. (рядом с другими индоевропейскими племенами — тохарами), а много позже начинается экспансия на эти территории с северо-востока, со стороны племен тюрко-монгольской группы.
Территорию самой Средней Азии к VII—VI вв. до н. э. как уже говорилось выше, целиком занимали иранские народности — бактрийцы, хорезмийцы, согдийцы, племена сакской группы и др. На основе этих народностей, и прежде всего бактрийцев и согдийцев, в раннем средневековье и сформировался таджикский народ.
К указанному времени иранские земледельческие племена, безусловно, уже давно обосновались на соответствующих территориях и занимали одноименные области: бактрийцы — Бактрию, согдийцы — Согдиану, хорезмийцы — Хорезм, маргианцы — Маргиану, арейцы — Арейю (по течению Герируда, с центром в районе Герата на территории современного Афганистана), парфяне — Парфию (северная часть которой находилась на территории Южной Туркмении, а южная — в прилегающих районах Ирана). Развитие иранских кочевых племен, и в частности сакских, также уходит, как непосредственно свидетельствуют и археологические материалы, в предшествующую VI в. до н. э. эпоху истории Средней Азии.
То, что в Средней Азии иранские племена обитали задолго до VII—VI вв. до н. э., определенно подтверждается данными «Авесты», ранние части которой создавались в Средней Азин в первые века I тыс. до н.э. Здесь же упоминаются среднеазиатские области, а также некоторые примыкающие к ним районы, в том числе Согд, Маргиана, Хорезм, Арейя и др.
«Авеста» сохранила также воспоминание о полулегендарной стране, именуемой Арьянам-вайчах («Арийский простор»), ранней области обитания иранских (или арийских вообще) племен. Ряд ученых (И. Маркварт, Э. Бенвенист, А. Кристенсен, С. П. Толстое и др.) отождествляет эту страну непосредственно с Хорезмом. Но правильнее, по-видимому, видеть в ней не Хорезм (к тому же фигурирующий в «Авесте» под своим именем), а более обширную территорию Средней Азии и примыкающих к ней на севере областей. Подобное мнение высказывал в свое время известный русский востоковед К. И. Иностранцев, и подобной точки зрения придерживаются в настоящее время некоторые советские ученые.
Накопленные в науке данные об интенсивных связях арийских (вообще, а затем иранских) языков с финно-угорскими свидетельствуют о том, что территория арийских (а затем иранских) племен простиралась на севере до лесной полосы между Поволжьем и Западной Сибирью, т. е. до территории, где могли осуществляться связи с финно-уграми. Указывают также на еще сохранившиеся до «арийского периода» контакты арийских диалектов и племен с другими индоевропейскими. Это предполагает распространение территории арийских племен на северо-западе до степей Юго-Восточной Европы.
Вместе с тем иранские, или ранее арийские, племена обитали и на степных просторах к северо-востоку и востоку от Средней Азии. Это предположение может быть сделано и на основании сведений о населении этих территорий в более поздний период (с середины I тыс. до н. э.), и по археологическим данным о гораздо более ранней эпохе. В Средней Азии и в соседних на севере районах иранские племена обитали в последних веках II — начале I тыс. до н. э., что, как мы видели, определенно следует и из трактовки материалов письменных источников. Это означает, что иранским племенам принадлежали археологические памятники, распространенные на данных территориях в указанное время. Это памятники культур андроновского круга (или также срубно-андроновского, культуры тазабагъябская, кайраккумская и др.). Но однотипные по археологическим особенностям, а также по антропологическому облику европеоидного населения культуры в середине II — начале I тыс. до н. э. были распространены и далее на востоке, в том числе на территории Восточного Туркестана, где, в частности, были сделаны находки керамики андроновского типа. Позже, в I тыс. до н. э., в этих областях, в том числе в районе Алтая и в Восточном Туркестане, обитали скифо-сакские племена. Кроме того, в Восточном Туркестане найденными здесь текстами I тыс. н. э. засвидетельствованы два близко родственных языка (или диалекта) иной группы, которые называются в науке тохарскими, а их носители — тохарами (или пратохарами).
В более ранний период они занимали, безусловно, более обширные территории, в том числе западнее. О появлении тохар а этих областях в науке существуют различные мнения. Но важно отметить, что лингвистические данные явно свидетельствуют об определенных контактах пратохар с восточноиранскими племенами.
Итак, представляется, что ранней территорией обитания и основным центром распространения иранских племен была Средняя Азия и примыкающие к ней на севере районы. Учитывая близкое родство или единство предшественников иранских и индоарийских племен, следует полагать, что и предки индоариев обитали примерно на тех же территориях до того, как начали свое продвижение в сторону Индии. Все эти положения подтверждаются археологическими данными и, особенно, новыми материалами, полученными в результате раскопок в Средней Азии.
Мы видели, что со времени неолита в Средней Азии выделяются две резко отличающиеся друг от друга хозяйственно-культурные области. На юго-западе, в Южной Туркмении, развивается, достигая наивысшего расцвета в конце III — первых веках II тыс. до н.э., культура земледельцев, примыкающая к сходным по типу культурам Ирана и соседних южных областей. На большей же части Средней Азии бытуют культуры, сходные с распространенными в областях на севере. Именно население этих территорий, и прежде всего степные племена эпохи бронзового века, обычно и связываются с ариями и иранцами.
Выдвигалось и иное мнение, по которому, как говорилось выше, ариями были земледельцы юго-запада Средней Азии, причем еще до конца III тыс. до н. э. Эта теория исходит, в частности, из допущения, что арийскими были как земледельческие племена юго-запада Средней Азии, так и степные племена. Но это означало бы, что различные группы арийских племен жили в совершенно различных экономических и культурных условиях, чему явно противоречат имеющиеся (в том числе и охарактеризованные выше) историко-лингвистические данные об ариях. Вместе с тем данные о хозяйственном и социально-культурном облике предков индийских и иранских ариев вполне согласуются с материалами степных, скотоводческо-земледельческих культур эпохи бронзы, но вряд ли могут быть увязаны с данными о земледельцах юга Туркмении.
Необходимо также учитывать, что культуры Южного Туркменистана с эпохи неолита до ранней бронзы входили в круг земледельческих культур, распространенных южнее, в Иране и соседних районах от Передней Азии до Афганистана и Индии. Они обнаруживают большую близость или однотипность в хозяйственно-экономическом и культурном отношениях. Имеются и многочисленные археологические свидетельства, указывающие на то, что в ту эпоху, в том числе особенно в период позднего энеолита и ранней бронзы, существовали интенсивные связи между земледельцами Туркменистана и упомянутых южных культур Ирана и соседних областей; отмечались и факты, говорящие о близости духовной культуры; полагают также, что имело место генетическое родство между населением Южной Туркмении и соседних на юге областей Ирана и Афганистана и передвижение населения по этим территориям.
Таким образом, по общему хозяйственно-культурному облику, вероятно, и этнически земледельцы юга Туркмении эпохи энеолита и ранней бронзы были связаны с населением Ирана, Афганистана и соседних областей. Арийских же племен в то время в этих странах быть еще, очевидно, не могло, а с другой стороны, имеются вполне определенные данные о том, что на их территориях обитало тогда население иной этнической и языковой принадлежности.
Напротив, культуры другой, большей, части Средней Азии однотипны в хозяйственно-экономическом и культурном отношениях и обнаруживают постоянные контакты с культурами северных районов, т. е. с территориями, с которыми и по историко-лингвистическим данным были определенно связаны индоиранские племена. Следует также учитывать, что в начале эпохи бронзы еще должны были сохраняться определенные связи предков ариев с индоевропейскими племенами Европы.
Вместе с тем данные археологии о населении степных культур эпохи бронзы в Средней Азии и районах к северу вполне совпадают с тем, что нам известно о предках иранских племен и индийских ариев по сравнительным историческим и лингвистическим материалам. У степных племен эпохи бронзы было широко развито скотоводство, но они были хорошо знакомы и с земледелием; тот же тип хозяйства (скотоводческо-земледельческий с прогрессирующим значением скотоводства и скотом как главным показателем процветания и богатства) был характерен, как мы видели, и для ариев. И индоиранские племена, и степные племена эпохи бронзы были коневодческими, причем разведение лошадей занимало большое место в их скотоводстве. Уровень социального развития степного населения в эту эпоху также был уже достаточно высок. Так, на основании материалов могильников археологи устанавливают, что уже тогда у степных племен существовала патриархальная семья, возникло имущественное и социальное неравенство. Те же черты были свойственны и арийскому обществу. Выше говорилось о весьма высоком развитии металлургии у индоиранских племен уже с арийского периода. Это также прослеживается и по археологическим материалам, относящимся к степным культурам эпохи бронзы.
В этом отношении характерны, например, данные, полученные археологами Таджикистана при раскопках на севере республики (в Кайраккумах), которые непосредственно указывают на широкое местное производство изделий металлургии.
Историко-лингвистические данные, свидетельствующие о том, что предки индийских и иранских ариев еще жили вместе в период весьма широкого развития у них металлургии и использования металлических орудий, могут иметь значение н для датировки времени, до которого продолжалась эпоха совместного обитания предков различных индоиранских племен. Учитывая археологические материалы из Средней Азии и территорий к северу от нее, указанное обстоятельство дает основание считать, что предки индоариев еще жили рядом с предками иранских племен в пределах своей древней родины, по крайней мере, до первых веков II тыс. до н.э. или даже до его середины.
Примерно к тому же времени следует отнести начало движения арийских племен из Средней Азии к югу и по иным основаниям.
Земледельцы юга Туркмении времени энеолита и ранней бронзы, очевидно, не могли быть ариями. Но как и земледельческая культура юго-запада Средней Азии в период своего расцвета, и еще в большей степени, чем она, по тем же и ряду других причин не могут считаться арийскими протогородская и городская культуры Северо-Восточного Ирана (Гиссар III и др.), Южного Афганистана (Мундигак IV), долины Инда с памятниками времени Мохенджо-Даро — Хараппы и т. д.
Однако на всех этих-территориях археологически фиксируются значительные исторические изменения во второй четверти II тыс. до н. э. Происходит запустение старых центров, обширных поселений и городов, во многих местах отмечается резкое изменение керамики и замена старой, изготовленной на гончарном круге, лепной и т. д. Эти явления часто связывают с распространением новых племен, как нередко предполагают в таких случаях, продвинувшихся именно из Средней Азии и арийских (или индоевропейских) по этнической принадлежности.
Правда, пока нет прямых археологических свидетельств, указывающих на такое продвижение, хотя оно и представляется возможным. Можно допустить, что указанные изменения были вызваны и внутренними причинами, облегчившими затем проникновение на те же территории арийских племен.
Равным образом весьма распространенное мнение о том, что хараппская культура пала в результате вторжения в долину Инда арийских племен, не представляется обязательным. Имеющиеся материалы делают не менее вероятной и иную трактовку, по которой арийские племена появились в Индии несколькими веками позднее упадка хараппской культуры в долине Инда.
Но независимо от этих разногласий, то обстоятельство, что на территории Восточного Ирана, Южной Туркмении, Афганистана и Западной Индии упомянутые изменения в истории развивавшихся здесь много ранее культур еще не произошли примерно до XVIII—XVII вв. до и. э. Это позволяет полагать, что до указанного времени активное продвижение арийских племен на упомянутых территориях еще не началось.
Более определенные данные, свидетельствующие об их расселении, имеются уже для середины и второй половины II тыс. до н. э. Относящиеся к этому времени богатые и разнообразные материалы, полученные в результате работ советских археологов, указывают, что это была эпоха активных племенных передвижений по всей территории Средней Азии. Степные племена вплотную подходят и к границам земледельческой зоны Южной Туркмении, а также проникают, по-видимому, в ее пределы и появляются на поселениях. Теперь имеются данные, непосредственно свидетельствующие о распространении степного населения до границ древних земледельческих оазисов на юге Туркмении, на их окраинах обнаружены могильники самих степных племен, типичные для более северных районов.
В тот же период происходит передвижение племен и в сторону Афганистана и Индии. В этом отношении особое значение имеют раскопки могильников в Южном Таджикистане, в долинах рек Кизил-Су, Вахш и Кафирниган. Материалы этих могильников свидетельствуют, что они оставлены населением, материальная культура которого была близка культуре Намазга VI, а особенности погребального обряда — племенам степного круга. Антропологический облик населения, оставившего могильники, сближает их с населением южных областей — носителями культуры расписной керамики. Происхождение этих племен пока не может считаться установленным, существуют противоречивые попытки установить их генезис и культуру. На
основании погребального обряда и ряда особенностей могильников их исследователями было выдвинуто положение о связи данных могильников с арийскими племенами и об отражении здесь погребальной практики и некоторых других обычаев, свойственных и ведическим ариям, а также и восточноиранским племенам.
Материалы этих южнотаджикистанских могильников приобретают тем больший интерес, что сходные и по ряду признаков могильники с близкими по конструкции могилами и типами погребального обряда были открыты пакистанскими и итальянскими археологами в области Сват на северо-западе современного Пакистана; первая (наиболее ранняя) группа этих могильников датируется примерно в пределах второй половины II тыс. до н. э.
Итак, с одной стороны, нет никаких оснований считать среднеазиатские племена эпохи энеолита и ранней бронзы индоарийскими, с другой, очень вероятно, что именно индоарийцами были среднеазиатские (и находившиеся к северо-западу от них) степные племена развитой и поздней бронзы. Нам представляется продуктивной гипотеза, выдвинутая И. М. Дьяконовым, о процессе распространения индоиранских языков в среде земледельческих анауских племен Средней Азии на поздней Стадии их развития под влиянием разнообразных контактов со степняками, В процессе этих контактов н образовались этнические общности, известные как индоиранские, и их культура. Эта гипотеза, развиваемая и другими исследователями (например, Б. А, Литвинским), лучше всего объясняет археологические материалы, но имеет ряд слабых сторон. Лишь накопление новых фактов позволит прийти к окончательному решению этой проблемы.
Вместе с тем приведенные данные могут свидетельствовать о передвижении племен в середине или второй половине II тыс. до н. э. из Средней Азии к югу, в том числе в сторону Индии и на ее территорию.
Однако распространение племен из Средней Азии в южном направлении продолжалось и позже — тогда, когда предки индоариев безусловно находились в Индии.
Археологи полагают, что в сложении в Южной Туркмении культурного комплекса, существовавшего в эпоху, следующую за периодом Намазга VI, большую роль сыграли степные племена, распространившиеся здесь или «завоевавшие» эти области в начале названной эпохи, т. е. около рубежа II и I тыс. до н. э. или в начале I тыс. до н. э.
На крайнем востоке Средней Азии, на Памире, также отмечены переселения к югу племен, вышедших из среды степного населения и продвигавшихся сюда прежде всего, по-видимому, из районов Ферганы и соседних областей. Племена такого происхождения появляются на Памире еще в период бронзы, в конце II — начале I тыс. до н. э. С VII в. до н. э. по археологическим материалам Памира можно определенно говорить о племенах скифо-сакской группы. Археологические данные надежно свидетельствуют также об их продвижении к границам Индии.
Эти выводы непосредственно подтверждаются материалами письменных источников и историко-лингвистическими данными, независимо от археологических указывающими на то, что уже в VII—VI вв. до н. э. в области к югу от Памира, к границам Индии (частично и в ее пределы) и в районы Восточного Афганистана проникли и расселились здесь иранские племена, принадлежавшие к племенам сакской группы или близко родственные им, в том числе, очевидно, предки современных афганцев и мунджанцев.
Приход этих племен восточноиранской группы с севера, с территории Средней Азии, не вызывает сомнений.
Итак, мы видели, что и археологические материалы, и историко-лингвистические данные указывают на расселение различных арийских групп (в более ранний период преимущественно индоарийских, затем — иранских) из Средней Азии на юг, к Индии, Афганистану и, очевидно, в сторону Ирана.
Все это еще раз подтверждает, что Средняя Азия с примыкающими районами была основным центром распространения индоиранских племен и древней (хотя и не первоначальной) областью их обитания. Те из иранских племен, которые остались в Средней Азии, явились предками основного населения Средней Азии с начала исторической эпохи до раннего средневековья.
Впоследствии на базе восточноиранских народностей Средней Азии, прежде всего бактрийцев, согдийцев и в меньшей степени иных этнических компонентов, сложился таджикский народ. |