Социально-экономический строй, культура и религия в Согде, Хорезме и Бактрии в VI—IV вв. до н. э.

Социально-экономический строй, культура и религия в Согде, Хорезме и Бактрии в VI—IV вв. до н. э.

Из книги Б.Г.Гафуров “Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история”
Общественный строй восточноиранских народностей Средней Азин в период господства династии Ахеменидов, как представляется нам в результате исследования всей совокупности источников, в определенной степени или даже существенно отличается от строя западных иранцев.
В Средней Азии рабский труд не стал основой хозяйства, хотя рабовладельческие отношения были и здесь развиты. В гораздо большей мере сохранились здесь остатки родового строя, и преобладающее значение имели сельские общины. Установление ахеменидского господства сыграло двойственную роль в отношении дальнейшего социально-экономического развития Средней Азии: с одной стороны, оно несколько ускорило развитие рабовладельческих отношений, но с другой,— привело к значительному истощению экономики. Громадные богатства выкачивались из страны в форме дани и поставок материалов, лучшие ремесленники вывозились за пределы страны для участия в дворцовом строительстве ахеменидских царей и т. д.
Археологические данные раскопок городища Афрасиаб (древний Самарканд) и известия античных авторов дают возможность охарактеризовать, правда в самых общих чертах, состояние Согда в тот период. Значительную роль в жизни Согда играло земледелие, причем в эту эпоху оно уже было основано на искусственном орошении. Для конца рассматриваемого периода это засвидетельствовано письменными источниками. Страбон (XI, II, 5) пишет о р. Политимет (Зеравшан): «Оросивши эту местность (буквально, напоив страну.— Б.Г.), река входит в пустынную, песчаную страну и там поглощается песками». Очевидно, здесь имелось в виду, что Зеравшан, дав воду многочисленным каналам согдийцев, уходит в пустыню.
Наряду с сельскими поселениями, жители которых занимались земледелием и скотоводством, возникают и городские поселения. Крупнейшим из них являлось то, которое греки называли Мараканда — местное название Смараканда (современный Самарканд). К моменту македонского завоевания город состоял из двух частей: цитадели, окруженной стеной и рвом, и собственно города, протяженность стен которого 70 стадиев, т. е. не менее 12—12,5 км (Квинт Курций, VII, 6, 10). Город «обтекала» некая река – имеется в виду, по-видимому, Сиаб.
По археологическим данным, древний Самарканд (или его ядро) располагался на городище Афрасиаб. В процессе исследования этого городища выявлены следы поселения VT—IV вв.
здесь располагалась резиденция правителя области. Что же касается Яз-депе, то оно теряет свое былое значение.
Значительную роль играло в Северной Парфии городище Елькен-тепе, исследование которого показало наличие мощной фортификационной системы. По археологическим наблюдениям, уже в это время в Мервском оазисе существовали крупные оросительные каналы, один из которых снабжал водой поселение на Гяур-кале и окружающие поля. Здесь археологами были найдены многочисленная керамика, фигурки и другие изделия, в том числе бронзовые наконечники стрел скифского типа.
В Бактрии основным занятием населения было земледелие. Квинт Курций пишет: «Природа Бактрии разнообразна: там виноградная лоза приносит крупные и сладкие плоды; обильные воды орошают жаркую почву; наиболее плодородная земля обрабатывается под хлебные посевы, другая обращена в пастбище крупного скота, но большая часть земли — бесплодная равнина». Плиний сообщает о разведении в Бактрии хлебных злаков, зерна которых по своей величине якобы равны обычным колосьям.
Земледелие было богарным и ирригационным. Так, в V-IV вв. до н.э. из Вахша был выведен канал, примерно соответствующий современному отводу Джуйбара Болдаю. В его зону входило около 50 кв. км земли.
Раскопки в Балхе показали, что древнейший его слой относится к концу первой половины I тыс. до н. э. Интересный материал по культуре Северной Бактрии был получен при раскопках М. М. Дьяконова в низовьях Кафирнигана на городище Каланмир (Шаартузский район Таджикской ССР). Здесь, в основании поселения, существовавшего вплоть до революции (тогда оно было местопребыванием кабадианских беков), удалось обнаружить сильно разрушенный жилой комплекс древнебактрийского времени. Было вскрыто восемь узких помещений, выстроенных из квадратного сырцового кирпича. Внешняя стена здания была толще, чем остальные. Здесь найдено много сосудов такого же типа, как и в древнейшем Самарканде и Мерве. Здесь же обнаружены бронзовые наконечники стрел, относящиеся к VII—V вв. до н. э., и железные изделия (игла, нож). Жители этого поселения, судя по археологическим находкам, занимались ремеслами (гончарным, ткацким, железоделательным, бронзолитейным), а также сельским хозяйством — поливным земледелием и скотоводством . Другое поселение V—IV вв. до н. э. раскопано Т. И. Зеймаль в Вахшской долине — это холм Болдай-тепе близ г. Курган-Тюбе.
Об уровне развития художественного ремесла в Бактрия можно судить по предметам, входящим в состав так называемого амударьинского клада — собрания большого количества предметов искусства, главным образом из золота, серебра (всего 180 предметов, первоначально было много больше), огромного количества золотых и серебряных монет. Вся эта коллекция была куплена бухарскими купцами у местных жителей где-то в районе Кабадиана в 1877 г., привезена ими в Индию, а затем попала в руки ученых. Подлинная история создания этой коллекции неизвестна. Художественный гений древних бактрийцев, удивительное мастерство их художников-ювелиров, нашли замечательное воплощение во многих предметах амударьинского клада. Здесь мы видим, например, изготовленные из золота колесницы, в которые впряжены кони, серебряную статуэтку человека, золотые пластинки с человеческими изображениями, передающими все детали одежды и вооружения, золотые браслеты, концы которых оформлены в виде головок козла или змеи, массивную золотую фигурку оленя и многое другое.
А. Каннингэм полагал, что это частное сокровище, принадлежавшее какой-то знатной бактрийской семье. Р. Гиршман высказал гипотезу, что амударьинский клад — часть сокровища знаменитого храма Анахиты в Бактрах, может быть разрушенного во время вторжения войск Александра Македонского или Селевка I. Последняя гипотеза была поддержана Р. Бэрнеттом, предложившим, впрочем, более позднюю дату времени завершения сложения клада (II в. до н. э.) . 

Городские поселения, в том числе крупные, тогда существовали и на территории Северного Таджикистана. Таков был, в частности, город, называвшийся греками Кирополь (в районе современного Ура-Тюбе).
На обширной территории, занятой сакскими племенами, также имеются разнообразные памятники. На Восточном Памире — это погребальные курганы. Захоронение производилось на небольшой глубине и было скорченным. Иногда встречаются парные захоронения, В Семиречье обнаружены огромные курганы с деревянной камерой. В Приаралье, в междуречье Амударьи и Сырдарьи, имелись большие, сложно устроенные гробницы сакской знати. Здесь же обнаружены поселения, с некоторой долей вероятности приписываемые сакам.
Религиозные верования жителей Средней Азии не были единообразными. В оседлых областях распространился зороастризм. Он впитывал в себя разнообразные местные культы. В наших знаниях о реальном содержании религиозных представлений больше лакун, чем сколько-нибудь твердых отправных точек. Некоторые сакские племена, видимо, также стали зороастрийскими, у других господствовали религиозные представления, центральное место в которых занимало связанное с солнцем верховное божество — скорее всего Ахура-Мазда (или Митра).

У среднеазиатских племен и народностей существовал в это время развитый эпос, отразившийся, в частности, в «Авесте». Сохранились в передаче Ктесия отрывки эпического романа о судьбе сакской царицы Заринеи и мидиица Стриангея. Она, когда умер ее первый муж — царь саков, вышла замуж за Мериера — правителя области парфян. Между ним и царем персов началась война. Во время этой войны «некий Стриангей, мидиец, сбросил с лошади сакскую женщину — у саков ведь женщины сражаются как амазонки. Увидев сакскую женщину, прекрасную и в цветущем возрасте, он отпустил ее невредимой». Несколько позже Стриангей сам попадает в плен к мужу сакской красавицы. Он влюблен в нее, она, очевидно, отвечает взаимностью. Но Стриангею грозит смерть, и никакие мольбы Заринеи не могут смягчить ее мужа. Тогда она освобождает пленников, убивает с их помощью мужа и «устанавливает дружбу» со Стриангеем (Ктесий, фрагменты 7(26), 8а(27) и др.).
По мнению ряда ученых, это отголоски сакского эпоса, другие полагают, что он отражает индийскую традицию. По нашему мнению, предпочтительнее первая точка зрения.