Возникновение и ранняя история Парфии и Греко-Бактрии

Возникновение и ранняя история Парфии и Греко-Бактрии

Из книги Б.Г.Гафуров “Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история”
Во время междоусобной борьбы между двумя братьями (Селевком II и Антиохом Гиераксом) за власть в Селевкидском государстве от них отделились парфяне, во главе которых стоял грек Андрагор. Как рассказывает античный автор, сообщающий наиболее полные сведения о том, что произошло в это время в Средней Азии, события развертывались следующим образом: «Тогда же отложился (от Селевкидов.— Б. Г.) и Диодот, правитель тысячи бактрийских городов, и приказал именовать себя царем; следуя этому примеру, от македонян отпали народы всего Востока. В это время жил Арсак, человек неизвестного происхождения, но испытанной доблести. Обычно он занимался разбоем и грабежом. Получив известие, что Селевк (Селевк II.— Б. Г.) потерпел поражение в Азии, он, не боясь более царя, с шайкой разбойников напал на парфян, победил их правителя Андрагора и, убив его, захватил власть над [парфянским] народом» (Юстин, XLI, 1,4—7).
Уже в этом сообщении о начальной истории Греко-Бактрии и Парфии много неясностей, прежде всего хронологического порядка. Когда произошло отделение Греко-Бактрии? Первый исследователь этого вопроса — российский академик Ф. Байер (1738 г.), а вслед за ним многие ученые, детально проанализировав тексты, постоянно обращали внимание на то, что в них, в частности у Юстина, имеются хронологические несоответствия 7. Вполне вероятно, что события, связанные с Диодотом, имели место несколько раньше, примерно в 256 г. до н. э., тогда как события, связанные с Аршаком,— около 250 г. до н. э.

Еще сложнее более существенный вопрос о характере разыгравшихся событий. В исторической науке существуют две тенденции. Английские ученые Г. Макдональд и В. Тарн полагают, что появление монограммы с начальной буквой имени Диодота на монетах Селевкидов, выпускаемых в Бактрии, свидетельствует о постепенном и медленном росте могущества и независимости этого наместника, который в конце концов стал фактически независимым 8. Однако, как считает индийский ученый А. Нарайн, обычно такого рода монограммы обозначают или монетный двор или лицо, наблюдающее за выпуском монет. В тех же случаях, когда дело касается демонстрации независимости того или иного наместника, вводится его полное имя. Существуют и другие гипотезы. Пока значение монограмм на греко-бактрийских монетах, строго говоря, не может быть определено. Характерно вместе с тем, что имеется целая серия монет селевкидского образца, где место портрета селевкидского царя занимает портрет Диодота. Правда, некоторые историки считают, что это не тот Диодот, о котором идет речь, а его сын, но для этого нет серьезных оснований.
Итак, монетные данные не могут служить основанием для гипотезы Макдональда — Тарна. К тому же эта гипотеза отбрасывает прямое и недвусмысленное сообщение Юстина о том, что Диодот «отложился» от Селевкидского государства, т. е. восстал против центральной государственной власти и основал свое государство.
Наша концепция столь скудно освещенных в источниках событий изложена в «Истории таджикского народа» (1955 г.). Представляется, что в Бактрии селевкидские наместники обладали значительными греческими военными силами. Используя эти силы, опираясь на местную эллинизированную бактрийско- согдийскую знать, также стремившуюся к отделению от Селевкидов, Диодот и возглавил движение, приведшее к отделению Бактрии от Селевкидов. Несомненно, что в этом движении приняли участие народные массы, боровшиеся против двойного гнета и стремившиеся к независимости .
Трудно сказать, каковы были размеры этого нового государства. У Страбона (XI, 9, 2) имеется рассказ, дополняющий вышеприведенный. Согласно ему, греческие наместники (имеются в виду подчиненные и соратники Диодота) «прежде всего склонили к восстанию Бактриану и всю ближайшую страну». Более конкретными сведениями мы не располагаем. Это могла быть и Согдиана (так думают некоторые исследователи), Арейа и Маргиана (что также вполне вероятно).
Ранняя история Греко-Бактрийского государства тесно переплеталась с историей Парфянского царства. Юстин прямо говорит, что Арсак «опасался» Диодота — царя Бактрии (XI, I, 4, 8). Страбон (XI, 9, 3) приводит версию о том, что Арсак был бакгрийцем, который, «чтобы спастись от растущего могущества Диодота и его преемников, поднял восстание в Парфии».
Диодоту I, правившему, вероятно, не очень долго, наследовал его сын Диодот II. Нумизматы никак не могут решить, какие монеты с портретом Диодота относятся к чекану Диодота I, а какие — Диодота II. С другой стороны, много неясного в том, как возникло Парфянское царство. Античные источники сохранили три различные версии о начальном периоде парфянской истории. По словам Н. Дибвойса, автора лучшего исследования по политической истории Парфии, «(древним.— Б. Г.) грекам самим была совершенно неясна историчность этих сообщений» . 
Представляется вероятным, что в середине III в. до н. э. сатрап Парфии пытался отделиться от Селевкидов. В это время отпала от Селевкидов Бактрия. Источники сообщают, что власть в Парфии захватил Арсак. По Страбону {XI, 9, 3; XI, 9, 2), он вел свой род от кочевников дахов (или парнов-дахов); «другие, напротив,— продолжает Страбон,— считают его бактрийцем, который, чтобы спастись от растущего могущества Диодота и его преемников, поднял восстание в Парфии». Юстин же сообщает (XLI, 1, 4, 6), что Арсак — «человек неизвестного происхождения, но испытанной доблести». Он напал на сатрапа Парфии, победил его и «захватил власть над парфянским народом». Наконец, третью (и весьма детальную) версию мы находим у Арриана («Парфика», фр. 1). Два брата, Аршак и Тиридат, были оскорблены селевкидским сатрапом. Они, взяв себе в помощь пять сообщников, убили обидчика и склонили народ к восстанию.
Мы можем присоединиться к мнению Н. Дибвойса, без появления дополнительных источников определить, какая из этих версий правильная, невозможно.
«Вначале Арсак был бессилен, непрерывно воюя с теми, у которых он отнял землю…» (Страбон, XI, 9, 2). Вскоре Арсак погиб. Последующие парфянские цари в источниках часто называются не собственными именами, а «арсаками» («аршаками»), а сама династия — «Арсакидской» («Аршакидской»).
Место основателя династии занял его брат Тиридат. «Спустя короткое время Арсак (т. е. Тиридат I.— Б. Г.) завладел и Гирканским царством. Став, таким образом, владыкой над двумя государствами, Арсак собрал огромное войско, опасаясь как Селевка, так и Диодота, царя Бактрийского» (Юстин, XLI, 4, 8).
Существенно вместе с тем, что два вновь образовавшихся государства находились в состоянии серьезного конфликта. По- видимому, первоначально каждое из них претендовало на гегемонию в Средней Азии. Парфянские правители опасались первоначально Диодота I не меньше, чем Селевкидов. Однако со смертью Диодота I положение меняется. По-видимому, экспансионистские устремления Селевкидов, угрожавшие обоим обретшим независимость среднеазиатским государствам, сыграли решающую роль в изменении взаимоотношений между Парфией и Греко-Бактрией. После смерти Диодота I сын его — Диодот II заключает мирный договор с Парфией (Юстин, XLI, 4, 8—9). Дело в том, что селевкидский царь Селевск II бросил свои войска на восток, пытаясь вновь присоединить среднеазиатские области. Но оказалось, что «орешек не по зубам»: обезопасившие свой тыл парфяне сумели отразить Селевкидов. Вначале, правда, Тиридату I пришлось отступить к апасиакам — кочевникам, жившим на севере от Парфии, но затем он вернулся и разгромил Селевка II.
Выше мы говорили о внешнеполитических целях парфянско- греко-бактрийского союза. Возможно, при заключении этого союза Диодот II пытался укрепить и свои внутриполитические позиции: положение внутри его царства отнюдь не было идиллическим.
Все большую роль приобретал противник Диодота II — Евтидем, по происхождению малоазийский грек, захвативший власть в результате переворота. Высказывались мнения, что он был братом Диодота, но это маловероятно. Более вероятной является догадка, что он еще до переворота занимал высокое положение в Греко-Бактрийском государстве, но какое именно — неизвестно. Некоторые считают, что первоначально он был сатрапом Согдианы, другие —Арейи и Маргианы. Однако все это делается без каких-либо серьезных оснований.
Полибий (XI, 34, 2—3) вкладывает в уста самого Евтидема такие слова: «Не я первый восстал против царя; напротив, я достиг владычества над Бактрианою тем, что истребил потомство нескольких других изменников». Отсюда следует лишь, что Евтидем уничтожил потомков Диодота I, т. е., очевидно, самого Диодота II и его детей, а также, возможно, умертвил и потомков сподвижников Диодота I.
В.Тарн верит, что переворот Евтидема пользовался «народной поддержкой потому, что союз (Диодота II.— Б, Г.) с Пар- фиен не мог быть популярным у бактрийских греков» и потому, что одновременно Евтидем действовал в интересах Селевкидов. В. Тарн при этом исходит из предположения, что Евтидем был женат ка дочери селевкидской принцессы и потому считал себя связанным родственными узами с Селевкидами. Однако все это лишь беспочвенные догадки.
Очень мало известно о фактической стороне дальнейших событий правления Евтидема. Можно догадываться, что он, уничтожив Диодота II, уже тем самым обострил отношения с Парфией. Не исключено, что это обострение могло вылиться и в вооруженный конфликт. Как станет ясным из последующего изложения, при Евтидеме Греко-Бактрийское государство уже включало на западе Арейу, Маргиану и, возможно, еще две области — Аспион и Туриву. Таким образом, его среднеазиатские владения были весьма обширны. Ядром их оставалась Бактрия, в их состав входили также Согд и, может быть, некоторые прилегающие районы.