Начальный период Кушанского царства

Начальный период Кушанского царства

Из книги Б.Г.Гафуров “Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история”
Среди монет, распространенных на территории Бактрии и Согда, имеется группа монет, на лицевой, стороне которых изображен бюст мужчины с царской повязкой в волосах. На оборотной стороне – царь-всадник, сзади к нему подлетает богиня Ника. На той же стороне надпись из четырех слов греческим письмом. Первое слово – «правящий», причем здесь применено производное от греческого термина «тиран», который в то время мог означать зависимого (а не верховного) правителя. Затем идет имя этого правителя – Герай (такое чтение традиционно, но не исключены и другие).

Имеется еще одно имя или титул, значение которого пока неясно. Четвертое слово – это передача греческими буквами слова «кушан». Как показал исследовавший эти монеты известный нумизмат А. Н, Зограф, их тип продолжает тип монет Евкратида и может датироваться серединой 1 в. до н. э.
Мы не имеем никаких сведений в письменных источниках о личности чеканившего эти монеты «правящего Герая», который обозначается как «кушан». Но последнее обозначение проливает свет на принадлежность этого правителя. В китайских исторических хрониках содержится рассказ о том, как юэчжи, переселившись в Дахя – Бактрию, разделились на пять вассальных владений, одно из которых называлось Гуйшуан. «По прошествии с небольшим ста лет гуйшуанский князь Киоцзюкю покорил прочих четырех князей и объявил себя государем под названием Гуйшуанского. Он начал воевать с Аньси, покорил Гаофу, уничтожил Пуду и Гибинь и овладел землями их. Киоцзюкю жил более 80 лет. По смерти его сын Яньгаочжень получил престол и еще покорил Индию, управление которой вручил одному из своих полководцев. С сего времени юэчжи сделалась сильнейшим и богатейшим домом. Соседние государства называли его гуйшуанским государем, но китайский двор удерживал прежнее ему название Большой Юэчжи».
Гуйшуан (точнее kiwai-siar)) – это китайская транскрипция термина «кушан», известного по надписям на монетах. Итак, Герай являлся первым правителем из этой кушанской династии вероятно в то время, как эта династия только начинала свое возвышение. Он, возможно, был предком (отцом или дедом) упоминающегося в монетах кушанского правителя Киоцзюкю.
Кушанские монеты в большом количестве встречены на территории Средней Азии, Афганистана и Индии. Они представляют важнейший источник по истории Кушанского государства. Очень существенны также индийские надписи, в которых фигурируют имена кушанских царей. Кое-какие данные о деятельности кушанских царей сохранились, помимо китайской, также в индийской и тибетской исторической традиции. Все это очень фрагментарно, трудно сопоставимо друг с другом и противоречиво.

Проблема кушанской хронологии

Камнем преткновения остается проблема кушанской хронологии, которую ученые оживленно обсуждают вот уже на протяжении 100 лет. Казалось бы, отправным пунктом должны были служить найденные в Индии и Пакистане надписи с именами кушанских царей. На многих из этих надписей имеются даты, но они не содержат указания, к какой эре они относятся. Не исключено, что хронологические обозначения на надписях исчислены в двух или нескольких эрах. Хорошо известно, что в Индии параллельно существовало несколько эр: эра, начинающаяся с нирваны Будды, эра Викрама – Vikramaditya Samvat (57 г. до н. э.), эра Сака – Saka-kala (78 г. н. э.) и др. Ученые высказывали догадки, что в древней Индии хронологические исчисления велись и по иноземным эрам: селевкидской, а также парфянской и др. Кроме того, есть предположения, что в кушанское время события могли исчисляться от многих других дат, например от даты вторжения юэчжей в Бактрию, начала правления некоторых правителей и т. д. Сложность состоит еще и в том, что в древней Индии существовала практика не обозначать сотни или тысячи лет, а лишь десятки и единицы.

Эру Канишки – самого знаменитого из кушанских царей, английский исследователь Э. Томас в 1874 г. предлагал связывать с селевкидской (312 г. до н. э.), но в надписях, связанных с этой эрой, считать пропущенными число сотен, а именно «три» (сотни). Тогда Канишка должен был бы, учитывая новейшие находки надписей, начинать свое правление в 9 г. до н. э. Крупнейший знаток археологии н нумизматики Индии А. Каннингэм колебался между эрой Викрама, датой по селевкидской эре и др. Д. Фергюссон в 1884 г. выдвинул идею, что время Канишки начинается с эры Сака – 78 г. н. э. Ее принял впоследствии и А. Каннингэм. Эта дата затем получила очень широкое распространение в литературе. Один из самых авторитетных эпиграфистов и исследователей хотано-сакского языка С. Конов, скрупулезно изучивший все источники по этому вопросу, никак не мог прийти к какой-то единой точке зрения. Он в качестве начальной точки правления Канишки называл 128/29, 130, 134, 138 гг. н. э. Привлекая астрономические указания в надписях, он делал попытки уточнить (с помощью специалистов-астрономов) эту дату, но к однозначному выводу не пришел. В конце концов он высказал мнение, что правление Канишки начиналось около 200 г. н. э. Эти колебания и поиски такого крупного исследователя сами по себе показывают, сколь сложна эта проблема. Наряду с вышеприведенными датами выдвигались и многие другие. В частности, Р. Гиршман предложил 144 г. н. э.
В 1902 г. были опубликованы статьи индийского исследователя Д. Р. Бхандаркара. Анализируя факты истории кушан на фоне индийской истории с привлечением индийских надписей, связанных с кушанами, он сделал звучавшие совершенно парадоксально выводы. Суть его аргументации сводилась к следующему. По его мнению (оно отражало тогдашний уровень науки), существовала следующая последовательность правления кушанских царей: Куджула. Кадфиз Куджула, Кара Кадфиз, Безымянный царь и Вима Кадфиз. Надпись в Панджтаре, датируемая 123 г. неизвестной эры, где фигурирует кушанский правитель, но без имени, Бхандаркар считал связанной с Куджулой Кадфизом. Условно он принимал, что тот начал править на 3 года раньше, т. е. в 120 г. неизвестной эры. Каждого из четырех вышеназванных царей он наделял двадцатилетним сроком правления, всего получилось 80 лет, и правление Вимы Кадфиза должно было закончиться в 200 г. неизвестной эры. Надписи с именами Канишки, Хувишки, Васудевы, известные в то время, были датированы от 5 до 98 г. неизвестной эры. Исследователь счел, что это та же самая эра, но с пропуском сотен, т. е. правление этой группы царей началось в 205 и окончилось в 298 г. неизвестной эры. В качестве начального пункта этой эры он предлагал принять так называемую сакскую эру (устанавливаемую по другим источникам) – это 78 г. н. э. Простой пересчет давал для 205 г. неизвестной эры (начальная известная тогда надпись) 283 г. н, э. как начало правления Канишки. Бхандаркар пытался доказать также, что именно при таком хронологическом определении кушанская история наиболее четко «вписывается» в рамки истории Индии.

Нетрудно заметить слабые места этой гипотезы. Оказался ошибочным тот перечень правителей, из которого исходил Бхандаркар. Совершенно произвольно допущение, что каждый из них правил 20 лет (Куджула Кадфиз, кстати, судя по китайским источникам, мог править значительно больше).
Сейчас произошло значительное накопление материала. В надписях, известных в настоящее время, имеется перерыв с 200 по 299 г. неизвестной эры, В надписи 187 (или 184) г. упоминается Вима Кадфиз . По нумизматическнм данным, вслед за Кадфизом царствовал Канишка, однако надписи с именем Канишки начинаются надписью, датированной первым годом (?), затем следует надпись, датированная вторым годом, и т. д.- вплоть до 23 г.; Васишка – 24-28 годы, Хувишка – 28-60 годы; Канишка И -41 год; Васудева – 64 или 67-98 годы неизвестной эры. Весь вопрос заключается в том, какую именно эру имели в виду составители надписей Канишки и после- дующих царей.
Так, в частности, один из ведущих экспертов по этой проблеме, голландский профессор Лохвиэен де Леев, детальнейшим образом исследовав весь имеющийся материал, пришла к заключению, что «при современном уровне знаний следует признать, что первый год эры Канишки должен или совпадать или быть несколькими годами позже, чем 200 год старой эры». Исходя из идеи о «совместимости» эр, в качестве начальной точки она приняла 129 г. до н. э. При этом начало правления Канишки приходится на 78 г. н. э.
К мнению о 78 г. н. э. как начале, правления Канишки приходят на основании этих и иных материалов и некоторые другие ученые.

Скрупулезный палеографический анализ, проведенный пакистанским ученым А. Дани, позволяет сделать заключение, что «совместимость» эр не противоречит, а подтверждается палеографией надписей. Это очень весомый, хотя также не решающий аргумент – индийская палеография не настолько разработана; чтобы на ее основании можно было бы с уверенностью судить о десятилетиях.
Однако существуют (мы писали об этом выше) и другие системы датировки, относящие начало правления Канишки к 103 г. н, э. (Нарайн), 128/29 г. н. э. (Д. Маршалл), 144 г. н. э. (Р. Гиршман), около 200 г. (последняя точка зрения С. Конова), 235/36 г, (Р. Гёбль), 248 г. (Р. Маджумдар).
Недавно советский исследователь Е. В. Зеймаль выступил с развернутой аргументацией в пользу гипотезы Бхандаркара, согласно которой все даты правления кушанских царей становятся максимально поздними.

Помимо надписей, найденных в Индии и Пакистане, он привлек нумизматические данные. Модифицированная Е. В. Зеймалем на основе идеи Бхандаркара схема относительной хронологии выглядит следующим образом (в квадратных скобках – восстановлены цифры сотен, отсутствующие в надписях).

Нетрудно видеть, что начальная дата правления Куджулы Кадфиза основывается на дате, принятой Бхандаркаром. Что же касается 160 г., – он совершенно условен и для выбора этой даты, по-видимому, сыграла роль длительность жизни этого правителя, отмеченная письменными источниками.
Единственная отправная точка для установления относительной датировки правления Вимы Кадфиза – упоминание его в надписи 184/187 г., а ранний предел (160 г.) связан с верхней (совершенно условной) границей его предшественника Куджулы Кадфиза. Конец правления Вимы Кадфиза как 200 г. вытекает из допущения, что с 200 г. или 201 г. (т. е. с 278 г. н. э.) начинается правление Канишки I. Последнее опирается лишь на гипотезу Бхандаркара о «совместимости» (после вставленного обозначения сотен) всех этих дат.
Таким образом, хотя модифицированная Е. В. Зеймалем схема Бхандаркара выглядит значительно более логичной и стройной, главная ее слабость – недоказанность посылки о «совместимости» дат (несмотря на палеографические аргументы А. Дани) – не снята. Столь же спорным остается мнение, что начальный пункт кушанской хронологии – это 78 г. («сакская эра»).
Е. В. Зеймаль выдвинул несколько дополнительных важных аргументов в пользу гипотезы Бхандаркара. Для некоторых персонажей и деталей кушанских монет он усматривает прототипы в римском чекане. В частности, для кушанских монет Хувишки он находит прототипы в римском чекане времени со второй четверти III до первого десятилетия IV в. Так как в кушанском чекане эти особенности могли появиться лишь после того, как они были разработаны в римском, соответствующие кушанские монеты Хувишки должны относиться к первой половине IV в. или же к более позднему времени. Именно это Е. В. Зеймаль считает аргументом в пользу 78 г. как начальной даты неизвестной эры, так как тогда Хувишка должен был бы править [(78 + 228) – {78 + 260)] в 306-338 гг. н. э. Вторым нумизматическим аргументом, на который опирается Е. В. Зеймаль, является предложенная В. Г. Лукониным датировка кушано-сасанидских монет (чеканенных по типу монет Васудевы и, следовательно, после него) и, соответственно, крушения кушанской империи – 70-80 гг. IV в. В этом плане привлекаются и истолковываются также иранские, китайские и индийские источники.
Гипотеза Бхандаркара – Зеймаля при всей ее привлекательности остается пока лишь гипотезой. Те же самые нумизматические материалы истолковываются Р. Гёблем как свидетельство в пользу его хронологической схемы, даты которой почти на полстолетия «старше», чем в вышеприведенной.
Хотя история Кушанского государства развертывалась на огромной территории, сопрягалась с историей ханьского Китая, сасанидского Ирана, государств Индии, бесспорными синхронизмами мы не располагаем. Приведем один пример.
По китайской исторической хронике 5 января 230 г. в Китай прибыло посольство от Po-t’iao – царя юэчжей. Еще Э. Шаванн признавал это имя вероятной китайской передачей имени Васудевы, но считал невозможным приурочивать именно к тому кушанскому царю Васудеве, который правил позже Канишки и Хувишки.
Следуя Карлгрену, это имя должно было, собственно, звучать Pua-d’ieu. Обычно начальное китайское р передает в иностранных словах звуки р или Ь; здесь оно употреблено для передачи звука у, П. Пельо искал выход из положения, предлагая принять, что в текст следует внести изменение и читать Bu^-d’ieu. Он все же принимал сопоставление с Васудевой, но не без сомнения, с вопросом, Э. Пуллейблэнк считает поправку возможной, он склоняется к мысли, что это все же Васудева, хотя и не утверждает с определенностью, вновь поднимая вопрос, какой именно Васудева,- это имя могло быть распространено в кушанском царском роде и его могли носить несколько лиц.
Для решений этбй сложнейшей проблемы исследователи неоднократно привлекали помимо перечисленных выше и другие материалы и наблюдения: совместные находки в кладах или в археологических слоях кушанских и римских монет, данные о местных индийских (и восточно-туркестанских) чеканах, археологические материалы из памятников, где обнаружены кушанские монеты или надписи, произведения искусства, неясные свидетельства индийской и тибетской традиции и т. д. Однако и все это отнюдь не допускает однозначного истолкования.
В 1913 и I960 гг. в Лондоне проводились симпозиумы по датировке правления Канишки. Детально и глубоко эта проблема обсуждалась на Международной конференции по истории, археологии и культуре Центральной Азии в кушанскую эпоху (Душанбе, 1968). И вновь исследователи не смогли прийти к единой точке зрения.
Представляется, что имеющихся сейчас материалов все еще недостаточно даже для принципиального решения вопроса о предпочтительности той или иной хронологической схемы, можно подобрать доводы и разработать вполне логичные доказательства для любой схемы, в которой начало правления Канишки будет относиться к любому году начиная от второй половины I в. н. э. и до второй половины III в. н. э. В связи с этим свидетельства ряда индийских надписей, китайских и западных источников о тех или иных событиях, имевших место в Кушанском государстве, современные историки относят к правлению то одного, то другого царя, по удачному выражению индийского ученого Б. Н, Пури, «пытаясь поселить их на блуждающих островах кушанской хронологии». Книга самого Б. Н. Пури «India under the Kushanas», являющаяся полезной сводкой материала, вместе с тем наглядно, показывает, что для решения многих вопросов кушанской истории наука пока не располагает объективными критериями.

Территориальные захваты

«Гуйшуанский князь Киоцзюкю» (в древности, по П. Пельо, это имя звучало как K’iaudz ’iau kiap) китайских источников соответствует кушанскому царю Куджуле Кадфизу монетных легенд (первые две части китайского имени передают – «Кудзула» последняя – «Кадфиз») , Итак, мы знаем, что он воевал с Аньси, т. е. с Парфией. Далее сообщается, что этот правитель покорил Гаофу (или Каофу), т.е. Кабул. Однако об этом владении мы узнаем, что оно до того было в зависимости от Аньси, и, лишь нанеся поражение Аньси, юэчжи (кушане) захватили Гаофу. (Отсюда можно предположить, что кушане на этом этапе столкнулись не с собственно Парфией, а с полунезависимыми восточнопарфянскими правителями и нанесли им поражение.). Затем был нанесен удар по Пуду, что в древности звучало b’uok-d’at и могло отражать, как считал уже И. Маркварт, этноним пактни (Геродот, IV, 44; VII, 67; Гекатей, фр. 178).
Наиболее сложен вопрос с Гибинью. В ее локализации мы следуем итальянскому ученому Л. Петечу, который считает, что это северо-западная часть Индостана; область Гандхары и Западного Пенджаба.
Таким образом, уже при Куджуле Кадфизе, которого чаще называют Кадфизом I, Кушанское государство значительно расширилось. Оно вышло за пределы Бактрии и стало охватывать многочисленные области и народы.
Кое-какие данные по истории кушан в правление Кадфиза I можно извлечь из монет. Имеется группа монет, на лицевой стороне которых портрет одного из самых поздних греко-бактрийских правителей Гермея и надпись с его именем. На оборотной же стороне – фигура Геракла и надпись. «Куджулы Кадфиза, ябгу кушан, стойкого в вере», Некоторые исследователи (например Д. Сиркар, А. Симонетта, В. М. Массон) считают, что эти монеты отражают ситуацию, которая первоначально сложилась при продвижении Кадфиза I в горных районах Центрального Афганистана, где он вынужден был временно признать главенство греко-бактрийского царька Гермея; в совместно вылущенных монетах греко-бактрийский правитель был помещен на лицевой стороне. Однако существует и другое мнение, что это не совместный чекан, а воспроизведение Кадфизом I более ранних монет с изменением и введением своего имени. По В. В. Тарну, это было связано с тем, что один из предков Кадфиза был якобы женат на дочери или сестре Гермея, и монеты с двумя именами отражали наследственные претензии Кадфиза I. Однако эти родственные связи не доказаны. Другие ученые (Рапсон, Бахофер, Нарайн) исходят из такой же предпосылки, но в более реалистическом варианте, а именно, что Кадфиз I продолжил чекан монет Гермея, внеся туда
свое имя потому, что эти монеты были наиболее широко распространены в данной местности.
Итак, пока невозможно решить, при каких обстоятельствах были чеканены эти монеты.
Исследование других монет, чеканенных Кадфизом уже только от своего имени, показало постепенное изменение титулатуры: от ябгу («предводителя», «вождя») до «великого царя» и даже «царя царей».
По-видимому, рост территорий, усиление власти влекли за собой увеличение амбиции: за свое, впрочем очень длительное, правление Кадфиз I из правителя небольшой области превратился в монарха, которому повиновались многие страны и народы.
О присоединении Кадфизом I части территории Северо-Западного Индостана, помимо письменных источников, свидетельствуют обильные находки там его монет. Лишь на городище Таксилы (Сиркап) их найдено 2500. Количество же находок в Средней Азии невелико. В Таджикистане монеты этого царя найдены в Шахринау, Душанбе. Кабэдиане, Хороге и др.
Монеты с именем Кадфиза I чеканились только из меди. Наиболее раннюю группу этих монет составляют, по мнению Е. В. Зеймаля, те. что подражают монетам Гермея. Среди монет Кадфиза I имеются подражающие раннеимператорским римским монетам.
Имеется еще одна большая группа монет без имени правителя, но с титулом «царь царей, великий спаситель» («сотер мегас»). Их находки в Средней Азии относительно малочисленны; они найдены и в разных пунктах Таджикистана. На основании ряда соображений некоторые ученые M. Е. Массон, Г. А. Пугаченкова. А. К. Нарайн) полагают, что эти безымянные монеты чеканил Кадфиз I. Такая гипотеза очень заманчива. но возникают пока непреодолимые нумизматические трудности. А. Симонетта полагает, что царь, чеканивший эти монеты, правил одновременно с Кадфизом II, но был устранен этим царем. Неоднократно высказывалась также мысль, что монеты «безымянного царя» чеканили несколько примерно синхронных правителей. Е. В. Зеймаль считает, что наиболее ранние монеты этой серии параллельны по времени монетам Кадфиза I, а наиболее поздние – предшествуют монетам Кадфиза II или параллельны им. Есть, наконец, точка зрения, что «сотер магас» не принадлежал к числу верховных правителей Кушанского царства, а был ниже рангом.
Китайская летопись вслед за Киоцзкжю (Кадфизом I) называет его сына Яньгаочженя (в древности Iam-kau-’tien). По монетным данным, это был Вима Кадфиз. Он принял громкий титул «царь царей, повелитель мира, спаситель». Судя по надписям и монетным данным, сообщения летописи о завоевании этим правителем многих областей Северной Индии отражали действительное положение вещей. В Матхуре найдена каменная статуя, в надписи на которой обычно видят имя Вимы Кадфиза, а в Ладаке, в местности Калатсе (Khalatse) – надпись с его именем и с датой 187 г. (начало эры неизвестно). Некоторые считают, что Кадфиз II захватил всю Северную Индию, вплоть до Кашмира включительно (впрочем, последнее подвергается сомнению).

Монетная реформа Кадфиза II

Кадфиз II произвел реформу в монетной системе, введя в обращение золотые монеты. В весе золотые монеты Кадфиза II, как обычно считали, исходили из весовых стандартов римских монет – «динариус ауреус», впрочем в кушанском чекане были двойные динары, динары, полудни ары и четвертьдинары (вес динара около 8 г). С конца XIX в. обсуждается вопрос о близости этого весового стандарта весу римских золотых монет, чеканенных Августом, вес которых был также около 8 г. В иностранной’ и русской литературе неоднократно на этом основании делается вывод, что Кадфиз II скопировал вес своих золотых монет с монет Августа и даже более того, что они чеканены в эпоху, близкую времени Августа. Но Август, как известно, умер в 14 г. до н. э., а его наиболее полновесные монеты чеканились еще раньше – с 19 г. до н. э. После Августа вес римских золотых монет постепенно уменьшается, а в результате реформы 64 г. н. э. он был установлен в 7,3 г. Лохвизен де Леев на основании этого сделала заключение, что Кадфиз II начал чеканить свои монеты до этой реформы, т, е. до 64 г. н. э.
Но, как недавно показал Д. Макдоуэлл, вопрос сложнее, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, выпуск высоковесных золотых монет возобновлялся в Риме и в послеавгустовское время, вплоть до 97 г. н. э. С другой стороны, золотые монеты весом около 8 г. выпускались в эпоху Августа лишь с 19 до 12 г. до н. э., причем позже они выпали из обращения, их уже нет в кладах первой половины I в. н. э. Тогда в Риме имелись лишь монеты, вес которых был меньше золотых монет Кадфиза II. При этом совершенно невозможно (используя любую хронологическую схему) относить время правления Кадфиза II к концу I в. до н. э.
Заслуживают внимания не только эти соображения Д. Макдоуэлла, но и его вывод, что нововведения Кадфиза II в этой части отнюдь не являлись и не могли являться простой копией того, что происходило в Риме. И в Риме, и у кушан такая золотая монета представляла значительную сумму. При этом монеты не были, из-за разницы в весе, взаимозаменяемыми, но купцы, ведущие большие коммерческие операции, употребляли их в международной торговле, где проблема обмена не вызывала трудностей. Римские и кушанские золотые монеты, как считает этот исследователь, не были предназначены для того, чтобы «циркулировать бок о бок на одной или даже соседних территориях».
И все же мы не можем полностью отвлечься и от обильных свидетельств о большой торговле Римской империи с Индией, в частности с Кушанским царством, и от многочисленных фактов находок римских монет в Индии, и от бесспорного влияния римского монетного чекана на кушанский. Все это заставляет предположить, что стимулом к введению золотых монет в кушанский чекан послужили нужды международной торговли, и установление весового стандарта кушанских золотых монет не обошлось без влияния римских прототипов, хотя, может быть, прямого копирования и не было.