Тюркско-сасанидский конфликтИз книги Б.Г.Гафуров “Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история” Экономика и политикаНепосредственно после разгрома Эфталитского государства возникает конфликт между бывшими союзниками. Вскоре он усиливается в результате уже не политической амбиции враждующих сторон, а противоречий между их экономическими интересами.
Как известно, еще в кушанское время через Среднюю Азию проходили торговые пути, в частности «шелковый» путь, связывающие Центральную Азию с Римом. Позже шелководство и производство шелковых тканей зарождается в самой Средней Азии. На Западе собственного производства шелка не было, и Византийская империя, как и Римская, зависела от импорта шелка из Центральной и Средней Азии, причем в роли посредников выступали персидские купцы. Попытки византийцев получать шелк из Индии, минуя персов, встречали противодействие Ирана и в делом оказались безуспешными. Персы, получавшие большие доходы на посреднической торговле, старались, с одной стороны, не допускать прямых связей Византии с поставщиками шелка-сырца, с другой — вздували на него цены. Политика византийского правительства, регламентировавшего цены на шелк-сырец, также не приносила успеха. В середине VI в. в Византию были завезены яйца шелкопряда, но для развития собственного шелководства было необходимо длительное время.
Согдийцы, сами начавшие изготовлять шелковые ткани и имевшие непосредственный контакт с поставщиками шелка-сырца, больше всех были заинтересованы в налаживании среднеазиатско-византийской торговли шелком. Наиболее целесообразным путем был путь через Иран. Но именно здесь должны были столкнуться интересы персидских и согдийских купцов.
В период нормальных или, может быть, еще союзнических взаимоотношений между тюрками и Ираном по инициативе согдийцев было решено отправить посольство в Иран с целью договориться о возможности транзитного провоза шелка в Византию или хотя бы о продаже шелка персам. Во главе посольства стоял Маннах — «начальник» согдийцев. Менандр (фр. 18) сообщает также, что тюркский каган разрешил согдийцам «послать посольство самим». Это свидетельствует о том, что тюрки не ликвидировали Согд как государство, а лишь подчинили его себе. Такой акт, безусловно, отражал реальную политическую обстановку в Средней Азии — здесь мы полностью согласны с Н. В. Пигулевской, которую безосновательно критикует Л. Н. Гумилев. Однако он, как и другие исследователи, прав в другом: нельзя представлять дело таким образом, что тюркам торговля была безразлична, что они «не были склонны к широкому торговому обмену», как пишет Н. В. Пигулевская. На самом деле тюркская знать вполне «созрела» для понимания выгод, которые ей сулило развертывание широкой международной торговли, в частности шелком. Именно поэтому инициатива согдийцев встретила благосклонный прием у тюркского кагана.
Посольство Маниаха потерпело полную неудачу: после долгих проволочек, ссылаясь в качестве предлога на нежелательность приезда в Иран тюрок, Хосров I отказал послам в их просьбах. Особенно рьяно против согдийцев выступал один из советников шаха эфталит Катульф, бежавший в Иран в связи с поражением, нанесенным тюрками эфталитам. По его совету шах закупил привезенный согдийцами шелк, а затем приказал сжечь его в присутствии послов. Как справедливо подчеркивает Н. В. Пигулевская, «этим персы дали понять, что в согдийских товарах они не нуждаются, так как этот шелк исходит от тюрок».
Когда об этом стало известно кагану, он решил отправить другое посольство, на этот раз от себя, и включил в штат посольства лишь тюрок. Такая настойчивость, отправление второго посольства, несмотря на полную неудачу первого, показывает, что тут были замешаны интересы «высшей» политики. По-видимому, тюрки хотели выяснить, склонен ли сасанидский Иран быть с ними в мире и дружбе или же следует готовиться к войне. Отказ персов первому посольству можно было истолковать и как нежелание вести переговоры с вассальным государством. Откажет ли иранский шах самому могущественному кагану, своему недавнему союзнику? Ответ был весьма наглядным: из всего посольства вернулось несколько человек, остальные погибли в Персии; несмотря на оправдания персов было понятно, что послов отравили. Все это накалило взаимоотношения между Ираном и тюрками. Для обеих сторон стало ясно, что необходимо готовиться к войне, ибо военные действия могли вспыхнуть каждую минуту.
Тогда правительство каганата вознамерилось установить политические контакты с извечным врагом Сасанидского государства – с Византийской империей. Одновременно это могло решить вопрос о сбыте шелка – вопрос, так волновавший согдийскую (и тюркскую) знать и все еще не сдвинувшийся с мертвой точки. Во главе посольства в Византию опять стоял согдиец Маниах, У него были с собой соответствующие письма и много даров «из шелка немалой ценности». Разумеется, посольство не могло двигаться через Иран. Был избран другой путь: вдоль северного побережья Каспия и через Кавказ.
Прибыв в Византию, посольство вручило византийскому императору дары и письмо, написанное, как считали византийцы, «скифской грамотой» (скорее всего согдийской письменностью). Был заключен договор, носивший военный характер и направленный непосредственно против Ирана. В том же 568 г. посольство выступило назад, причем с ним византийцы отправили ответное посольство во главе с Земархом, Военно-политический союз тюрков и Византии с этого времени стал совершившимся фактом, тем более что вслед за первым последовали другие посольства.
Источники сообщают, что в 581 г, против тюрок восстали Хотан, Персия и эфталиты. Никакого уточнения, какие именно эфталиты, нет. Трудно предположить, чтобы, говоря о Хотане и Персии, источник стал бы упоминать о каком-либо небольшом мятеже; очевидно, это было событие крупного масштаба. Вероятно, в это время, вскоре после смерти Хосрова I Ануширвана (579 г.), тюрки, учитывая неустойчивое положение в Иране, решили присоединить буферное Эфталитское государство, сохранившееся в Тохаристане и, возможно, в конце 70-х – начале 80-х годов VI в. добившееся независимости. Однако в войне на юге тюркам пришлось столкнуться как с эфталитскими, так и с иранскими войсками. Победа тюрок, насколько можно судить по последующим сообщениям, была лишь частичной: их верховную власть вынуждены были признать эфталиты правобережного Тохаристана; эфталиты же левобережья оставались самостоятельными.
Прошло несколько лет, и в 588 г. тюрки, предводительствуемые Савэ (или Шаба), вторгаются в пределы Сасанидского государства. Против них выступает талантливый иранский полководец Бахрам Чубин. Популярность его при жизни н после смерти была очень велика. В пехлевийской литературе существовал роман, прославляющий его деяния; множество упоминаний о нем было в различных близких по времени источниках. Все они ныне утрачены; сведения, сообщаемые ими, нашли отражение у Фирдоуси и арабских историков. Однако основная канва событий сомнения не вызывает. Войско тюрков форсировало Амударью, захватило весь Тохаристан (северный и южный) и прошло на запад вплоть до Герата. В сражении Бахрам Чубин ворвался с отборным отрядом в расположение ставки тюркского предводителя. По словам Динавери, «увидев это, царь тюрок велел подвести своего коня и стал на виду у Бахрама; Бахрам метнул в него стрелу, которая пронзила его насквозь, так что он упал, поверженный в прах, а тюрки бежали». Затем Бармуда (по другим источникам Ел-тегин), сын убитого тюркского правителя, собрал новое войско, включив туда и контингенты ранее потерпевших поражение войск. Дальнейшее известно в двух версиях. Согласно одной, персы перешли Амударью и вторично разгромили тюрков; согласно другой, на берегу Амударьи в районе Термеза был заключен мир.
Наряду с этими существует еще одна версия, принадлежащая армянскому епископу Себеосу, автору очень ценной истории. Она тем более заслуживает внимания и доверия, что Себеос был в молодости при сасанидском дворе и там слышал рассказы об этих событиях. По его словам, Бахрам Чубин «разбил войско тетальцев (эфталитов.— Б. Г.), силой захватил Еалх и всю страну кушанов, до другой стороны великой реки под названием Вехрод (Амударья.— Б. Г.)… Бахрам в то время вел войну с великим царем маскутов, живших по ту сторону великой реки, разбил его многочисленное войско, самого царя убил в битве, захватил и похитил всю казну этого царства». Это сообщение, не раз обсуждавшееся в специальной литературе (особенно детально И. Марквартом), чрезвычайно важно в том плане, что ясно показывает, что против сасанидского Ирана тюрки выступали в союзе с эфталитами, жившими в Северном Афганистане.
В начале VII в., в 616—617 гг., Иран еще раз делает попытку разгромить эфталитов и их сюзеренов – тюрок. Иранский полководец Смбат Багратуни совершает два похода в правобережный Тохаристан, где было несколько эфталитских владений, подчинявшихся балхскому правителю и находившихся под верховной властью тюрок. Согласно Себеосу, эфталиты жили тогда в области Герата, Бадгиса, Таликана, Балха. Хотя иранский полководец одержал победу и захватил большую добычу, судя по всему, эти области уже не подчинялись сасанидскому правительству— тюркам вскоре удалось изгнать отсюда сасанидские отряды. |