Белорусы массово уезжают в Россию на заработки. Кто-то работает “вахтовым методом”, кто-то уже ездит в гости на малую родину – повидаться с родителями, помочь родственникам деньгами. Во многих белорусских семьях дети не видят отцов неделями, а то и месяцами – кто-то должен зарабатывать деньги.
В последнее время именно на “семейном факторе” делают акцент чиновники Белоруссии, стремясь убедить потенциальных “гастарбайтеров” отказаться от идеи уехать на заработки из республики. Пропагандистами используются различные приёмы. В частности, в начале 2013 года государственные СМИ Белоруссии проинформировали о двух случаях “освобождения белорусов из трудового рабства в России”, причём при содействии одной и той же ранее неизвестной российской организации. В первом случае вернувшийся из Дагестана в Брестскую область Андрей Ковш сам опроверг слухи о своём “рабстве”. Во втором случае “рабовладелец” из Оренбургской области сам доказал, что никогда не являлся таковым – он не ограничивал в передвижении жившего у него белоруса Николая Шпака, не применял к нему насилие, не пытался лишить его возможности пользоваться телефоном и т.д. Впоследствии обе шумные истории внезапно перестали интересовать официальные белорусские издания. Однако намерение любой ценой удержать редеющие трудовые ресурсы в республике не покидает чиновников Белоруссии. Сами же белорусы, несмотря на усилия доброжелателей, продолжают поиски хорошо оплачиваемой работы и массово мигрируют на заработки через “прозрачную” белорусско-российскую границу.
“Условия работы в России – почти такие же, как и здесь. Главное – попасть в хорошую фирму, тогда можно быть уверенным, что и работа будет, и заработок хороший”, – заявил корреспонденту ИА REGNUM белорусский инженер-строитель Сергей, комментируя условия работы в России специалистов его профиля из Белоруссии.
Сергей проживает в одном из райцентров Гродненской области (Западная Белоруссия) и не желает, чтобы из-за его откровений у его родственников возникли проблемы. Несколько лет он трудился в разных регионах России и на следующий день после интервью намерен покинуть Белоруссию, чтобы заработать денег для своей семьи.
По словам собеседника, труд строителей в Белоруссии оценивается кратно ниже, чем в России, хотя работать приходится не меньше. Многих его соотечественников давно потянуло на российские стройки – задолго до кризиса 2011 года, когда зарплаты в долларовом эквиваленте снизились в три раза и многие предприятия остановились, не зная, завершать ли начатые объекты, как оценивать труд строителей, квадратный метр квартиры или офиса, по какой цене завтра будут продаваться стройматериалы. Трудившиеся в это время на российских стройках “гастарбайтеры” о ситуации в Белоруссии узнавали из новостей.
За последние годы в Белоруссии сформировалось целое стройотрядовское движение – без досок почёта, переходящих красных знамён и прочих атрибутов моральных поощрений ударников соцтруда. Передовики строек российского капитализма предпочитают “маленький рублик вместо большого спасибо”. И главная опасность для белорусского “гастрабайтера”, по словам Сергея – это не запреты местных властей, а опасность остаться без заработанных в России денег.
“Есть много фирм, которые не заплатили своим работникам. Поэтому лучше ехать в Россию по рекомендации, а не “поеду – найду работу”. Лично я не сталкивался с тем, чтобы мне не заплатили, но, знаю, что такие факты есть, и часто российские подрядчики “кидают” российских же субподрядчиков, – сказал собеседник. – По интернету могут обещать одно, а приедешь – на месте совсем другое. Поэтому лучше ехать по рекомендациям – когда уже кто-то поработал и может рекомендовать эту фирму”.
По словам белорусского строителя, условия труда на российских стройках не хуже, чем в Белоруссии, а иногда и лучше: “Нам жильё снимают – квартиру в городе или коттедж в пригороде. Я жил в коттедже в 12 километрах от города – организация-наниматель (субподрядчик) снимала. На работу в город ездили на микроавтобусе – привозили и увозили”.
Вопрос о жилье в бытовках заметно поднял его настроение. “В России раньше на стройках жили в вагончиках – сейчас этого не разрешают, давно уже такого нет. Даже у таджиков такого нет, – сказал он. – Разумеется, можно и помыться, и поесть, и отдохнуть. Спецодежда, инструмент – разумеется, это всё работодатель выдаёт, а питание – своё”.
“Работаем, обычно, по 10 часов, редко когда по 8. Час – на обед. Отношение к рабочим – очень хорошее, – уточнил собеседник. – Условия могут отличаться – надо договариваться. Почасовая оплата – одни условия, по объёмам выполненных работ – другая. По отпускам – надо договариваться. Я договорился на 1,5 месяца работы – 2 недели дома. Это всё зависит от того, как договоришься с работодателем”.
“В Калуге на словацкую фирму я отработал не один год – очень доволен. Могу сказать: иностранная фирма – это лучше всего, а из них лучше – итальянская или словацкая. Я на них работал и никогда у меня проблем не было, а работал я много где. Был такой случай, помню: в городе Электросталь – в Подмосковье, российский генподрядчик “кинул” российского же субподрядчика – не заплатил денег. Но я работал на иностранную фирму – с нами такого не было. А вообще в России работает много иностранных строительных фирм”, – поделился опытом Сергей.
Заработки в России, сказал белорусский строитель, заметно выше, чем в Белоруссии: “Электрик получает $2 тыс – получается около 60 тыс российских рублей “чистыми”, но это если хороший электрик. А если такой, который только кабель может тянуть да лампочку вкрутить – больше 1,5 тыс он не получит (долларов США; белорусы привыкли считать зарплаты в долларовом эквиваленте, – прим. ИА REGNUM). Разные фирмы, разные виды работ, разные квалификации строительные – всё это на зарплату влияет. Но самые нормальные условия, на мой взгляд, в иностранных фирмах”.
В Белоруссии, по словам собеседника, строители его специальности получают около $600 – где больше, а где меньше, но всё равно кратно меньше, чем в России. Учитывая реалии Союзного государства, нет смысла работать за гроши на белорусского частника или госорганизацию – имеет смысл честно заработать денег за несколько сот километров от места жительства. В России к белорусам отношение самое благожелательное, отметил собеседник.
“К белорусам самое лучшее отношение по сравнению с остальными, – сказал он. – Все фирмы предпочитают работать или с русскими, или с белорусами – им не надо разрешений на работу, а остальным надо регистрироваться. По билету белорус может работать месяц вообще без регистрации. Если больше месяца работаешь – фирма сама регистрирует, оформляет документы”.
“Славян никто не трогает, азиатов – “шерстят”, – продолжил он. – В Калуге за 8 месяцев меня один раз “гаёвый” остановил – документы проверить. Проверил – отпустил, никаких вопросов. Я был на своём автомобиле с белорусскими номерами. Последний раз был – там вся площадка около фирмы заставлена автомобилями с белорусскими номерами. Я приехал и подумал, что вся Белоруссия приехала работать – лишь несколько машин было с российскими номерами. И оказалось, что да: белорусов было гораздо больше, чем таджиков, узбеков, молдаван, украинцев”.
Много белорусов работает не только в Калуге и Подмосковье, но и в других регионах россии. “Рабочие из Белоруссии приезжают на своих автомобилях – это сразу видно. В Ярославле, помню, в 2011 году полно белорусов было. И сейчас они выполняют очень большие объёмы работ”, – сказал собеседник.
Сергей доволен условиями труда и не намерен оставаться в Белоруссии. Похоже, он не следит за заявлениями высокопоставленных белорусских чиновников, которые второй год подряд уверяют: белорусские “гастарбайтеры” возвращаются “домой”, в Белоруссии они уже получают не меньше, чем в России, белорусские строители желают работать на белорусские организации и т.д. “Завтра уеду в Россию”, – сказал на прощание собеседник. Он знает, куда и зачем едет.
Еще один собеседник, врач-анестезиолог Владимир, осенью 2012 года переехал с семьёй в Россию. Он пока сохраняет гражданство Республики Беларусь, но думает над перспективой российского гражданства для своих детей.
“В Минске последняя моя зарплата была 4-5 млн белорусских рублей – здесь мне дали сразу 70 тыс российских рублей оклад ($468-585 и $2245, – прим. ИА REGNUM). В Минске я снимал квартиру – своего жилья не было, здесь мне выделили служебное жильё, – сказал белорусский врач. – Мы недолго думали – перспектив в Белоруссии ни у меня, ни у жены не было. Что мы теряли? Разве что еще дальше уехали от родителей, друзей, от коллег по работе, к которым привыкли. Ни в плане денег, ни в плане карьерного роста у нас не было перспектив, и когда поступило предложение из Подмосковья, когда вопрос по жилью так решился – мы собрались и уехали”.
По словам Владимира, разговор с начальством у него был сначала жесткий: обещания сменялись угрозами, но, в конечном итоге, трудовая книжка была выдана, уход из медучреждения был без “хлопанья дверью”. Бывшие коллеги с пониманием отнеслись к выбору Владимира.
“На самом деле и в России врачи не как сыр в масле катаются, и цены здесь на многое выше – на продукты питания, например. Но мы можем себе позволить то, чего не могли позволить в Минске”, – сказал собеседник.
Владимир еще не принял окончательного решения о смене гражданства. “Мой паспорт позволяет мне здесь работать. Работы хватает, но за неё платят. Пока всё складывается хорошо, уезжать не думаю”, – сказал он. Собеседник отметил, что отток высококвалифицированных белорусских врачей, по большому счёту, никогда не прекращался: “Помните теракт в Москве, когда “Норд Ост” захватили? Тогда писали о белорусских врачах, которые были на спектакле. Прошло несколько месяцев и они, как мне рассказали, уехали на заработки в Африку – страну не помню, какая-то бывшая португальская колония, постреливают там. А тут – Россия”.
Союзное государство предоставило возможность заработать в России еще одной белорусской гражданке – Ольге. Как и предыдущие собеседники, она также не пожелала “привлекать внимание налоговой”. Отработав 2,5 года в офисе московской фирмы, она вернулась в Минск, чтобы выйти замуж за своего молодого человека. “Можно сказать, по личным обстоятельствам уехала: будущий муж здесь – вернулась, – пояснила она. – О Москве у меня остались только хорошие впечатления”.
“В первую очередь, конечно, в предложении уехать поработать в Москву привлекала зарплата: в Минске тогда платили $500-700 за работу моей квалификации, а в Москве сходу предложили $2 тыс – очень хорошие деньги по белорусским меркам. Плюс возможность подрабатывать командировками, но меня и так всё устраивало – ни в одну не съездила. Пообещали и помогли с переездом – первый месяц мне снимали однокомнатную квартиру, а потом я сама нашла вариант получше”.
По словам собеседницы, отношение к белорусам в Москве – самое благожелательное. “Белорусов всегда встречали благожелательно и более тепло, чем, скажем, украинцев, – сказала она. – В той фирме, на офисе которой я работала, соотношение белорусов к россиянам было примерно 60% к 40%. И таких фирм в Москве много”.
В отличие от южных или азиатских народов, белорусов трудно отличить по цвету кожи или характерному акценту. Фактически белорусские предприятия в России, даже состоящие преимущественно из обладателей синих паспортов РБ, стремятся не привлекать внимание к составу своего персонала и, тем более – к хозяевам.
“Белорусам приходится уезжать на заработки в Москву для того, чтобы тебя “не трогали”. Многие из тех, кто уехал в Москву, говорят, что в Белоруссии невозможно работать – чуть стал заметен твой успех – всё, тебя заметили, скоро тобой займутся, – пояснила Ольга. – Из Минска каждый день в сторону Москвы уходит несколько поездов – все они забиты, билеты купить невозможно. Многие белорусы, заработав в Москве, “развернувшись”, приезжают в Белоруссию, набирают белорусов – нанимают персонал, привозят их в Москву и дальше нормально работают”.
“Я лично знаю несколько семей, в которых муж работает в Москве, а жена и дети – в Минске. Раз в две недели он приезжает, привозит деньги, потом опять уезжает. Возможно, это мой личный круг общения, но я предполагаю, что таких семей очень много”, – добавила собеседница.
Как сообщало ИА REGNUM, 25 февраля интернет-издание “Белорусский партизан” опубликовало документы о планах министерства образования и министерства архитектуры и строительства Белоруссии решить проблему дефицита рабочих мест в строительстве при помощи привлечения трудовых эмигрантов из “трудоизбыточных” регионов постсоветского пространства – Таджикистана, Киргизии и Молдавии, где труд оценивается еще ниже, чем в Белоруссии. Таким образом, власти Белоруссии де-факто признали проблемы утечки кадрового потенциала страны за рубеж в поисках более высокооплачиваемой работы.