01 апреля 2013 года 11:59
Посол РФ в Афганистане Андрей Аветисян рассказал “Интерфаксу” о состоянии безопасности в стране, усилиях международного сообщества и афганского правительства по выводу ее из 12-летней войны
Москва. 1 апреля. INTERFAX.RU – Посол Российской Федерации в Афганистане Андрей Аветисян, который принимал участие в заседании Совета Россия-НАТО в Брюсселе, ответил на вопросы корреспондента “Интерфакса” в Бельгии Виктора Онучко о состоянии безопасности в стране, усилиях международного сообщества и афганского правительства по выводу ее из 12-летней войны и стремлении России поддержать экономическое развитие государства.
– Андрей Левонович, как развивается ситуация в Афганистане? Имеет ли она тенденцию к улучшению или, наоборот, к обострению?
– Ситуация в Афганистане, к сожалению, развивается не по лучшему сценарию и имеет очевидную тенденцию к обострению. Особенно нас беспокоит ухудшение обстановки на севере Афганистана в провинциях, непосредственно граничащих с нашими друзьями и союзниками – центральноазиатскими республиками. Проникновение терроризма и наркотиков из Афганистана на север, естественно, напрямую затрагивает нашу национальную безопасность. Как известно, у нас с центральноазиатскими партнерами границ в их обычном понимании нет. И если наркотики попали, скажем, в Таджикистан или Киргизию, дальше, и это можно сказать с уверенностью, больших препятствий попасть в Россию у них не будет. Поэтому наши общие задачи – и России, и союзников по ОДКБ – бороться с терроризмом и наркотиками на территории Афганистана. И мы, видя, что больших успехов в этом, к сожалению, пока нет, активизируем свои усилия на данном направлении.
– В следующем году международные коалиционные силы завершат операцию, длившуюся с 2001 года. Выполнили они свой мандат или провалили?
– Мандат Международных сил содействия безопасности (МССБ) был очевиден: борьба с терроризмом. Результат двенадцатилетней реализации этого мандата тоже очевиден: стабильности и мира в Афганистане нет. Вооруженные столкновения и террористические акты, нападения на гражданские и военные объекты продолжаются по всей стране. И даже столица Кабул не защищена от этого. Теракты имеют зачастую явно демонстративный характер, как, например, недавнее убийство отца, брата и близких родственников председателя афганского парламента.
Так что говорить о выполнении мандата, выданного Советом Безопасности ООН коалиционным силам, не приходится, и на это мы их внимание обращаем и говорим им о том, что вывод войск должен сопровождаться отчетом, насколько МССБ выполнили свои задачи, перед Советом Безопасности.
– Руководство НАТО заявляет, что афганские власти уже контролируют районы страны с 87% населения и что афганские силы безопасности стали более эффективными и подготовленными. Действительно ли власти Афганистана смогут обеспечить безопасность страны без внешней помощи? Если нет, готова ли Россия, как просит НАТО, помочь в деле укрепления афганской армии и сил безопасности?
– Формально, по плану передачи ответственности от натовских войск к афганской армии, можно сказать, что эти проценты соответствуют действительности. Но, на самом деле, считать, что на всех территориях, по крайней мере, переданных под контроль афганской армии и полиции, ситуация улучшилась, нельзя. Ежедневные новостные сообщения и другие источники подтверждают обратное: ситуация пока не переломлена. Потери афганской армии растут. С одной стороны, причина в том, что она более активно вовлекается в боевые действия, но, с другой – это говорит о том, что интенсивность террористической активности не снизилась. Да, афганские силы безопасности стали более подготовленными, но они еще далеко не настолько подготовлены, чтобы самостоятельно и эффективно обеспечивать безопасность на всей территории страны без внешней помощи. Одной из проблем является отсутствие у афганских вооруженных сил боевой авиации, без поддержки которой по-прежнему не обходится ни одна серьезная операция.
Россия безотносительно просьб НАТО или кого-либо еще будет продолжать оказывать всестороннее содействие Афганистану. Здесь дело не в том, кто нас об этом попросит. Здесь дело в том, что, являясь соседом Афганистана, Россия не имеет другого выхода, кроме как сотрудничать с афганским правительством по обеспечению своей же собственной безопасности. Поэтому мы будем продолжать подготовку офицеров и для армии, и для полиции, и, по возможности, помогать вооружением. И мы готовы оказывать любую поддержку Афганистану в укреплении безопасности, кроме одного – направления в эту страну наших солдат. Все остальное может обсуждаться.
– Как понять то, что, с одной стороны, Россия не скрывает обеспокоенности относительно того, что вывод из Афганистана коалиционных сил в 2014 году может оказаться недостаточно подготовленным, а с другой – высказывает тревогу относительно сохранения в стране американских военных баз?
– Это все достаточно просто. Сегодняшнее присутствие международной коалиции в Афганистане имеет законный, четко сформулированный мандат Совета Безопасности ООН. И по этому мандату международные силы там находятся, чтобы данный мандат реализовать. Если их командование считает, что свою задачу они выполнили, то тогда я не вижу необходимости оставлять какие-то другие войска в Афганистане. Если они этот мандат не выполнили и полагают, что присутствие военных в Афганистане еще нужно, то тогда непонятно, как объявленные несколько тысяч смогут выполнить задачу, которую не смогли выполнить 150 тысяч войск коалиции, воевавшие в Афганистане в течение десятилетия.
В любом случае, что касается отношения России к долгосрочному или постоянному военному присутствию иностранных держав или их военных баз, то мы не понимаем пока, каков будет смысл их нахождения там. И мы до сих пор не получили внятного ответа на наши вопросы. Поэтому, естественно, мы не можем поддерживать военное присутствие третьих стран вблизи наших границ с непонятными для нас целями.
– Можно ли говорить об опасности того, что, как только международные силы в основном будут выведены из страны, власть в Афганистане снова перейдет в руки талибов и других террористических и экстремистских элементов? Что, на Ваш взгляд, нужно сделать для предотвращения этого?
– Такая опасность есть. Но все мы должны сделать все, чтобы этот сценарий предотвратить. Необходимо продолжать укрепление афганской армии и полиции и содействие Афганистану по всем направлениям, прежде всего, в области экономического развития. Если афганцы будут видеть для себя другие перспективы, они не станут бесконечно воевать. Тридцать лет войны и нестабильности уже убедили афганский народ в том, что пора искать какие-то другие варианты развития собственной истории. Но для этого им надо оказывать содействие. Если, как в начале и середине 90-х годов, мировое сообщество вновь посчитает, что с Афганистаном уже разобрались, что все закончилось и можно уже переключиться на другие проблемы, то 11 сентября опять, в конце концов, будет реальностью.
– Разрабатывает ли российская сторона, в том числе с партнерами по ОДКБ и ШОС, меры, призванные поставить заслон терроризму и наркотрафику из Афганистана после ухода международных сил?
– Ежегодно ОДКБ проводит операцию под названием “Канал” по перехвату и предотвращению проникновения наркотиков на территорию ответственности организации. И к этой операции приглашаются не только страны-участницы ОДКБ, но и все заинтересованные в сотрудничестве в борьбе с наркотиками.
– А что сейчас происходит с афганским наркотрафиком? Борются ли с ним коалиционные силы? Соответствуют ли действительности сообщения о причастности военных из Международных сил содействия стабилизации в Афганистане к контрабанде наркотиков?
– Ситуация с афганским наркотрафиком далека от спокойной. Наоборот, она имеет тенденцию к дальнейшему ухудшению. Увеличиваются территории, занятые под посевы опийного мака, небольшое снижение в прошлом году производства было вызвано естественными болезнями растений и, к сожалению, тот уровень борьбы с этим злом, который удалось наладить как двусторонним сотрудничеством с Афганистаном, так и многосторонним, крайне недостаточен для того, чтобы эффективно с ним бороться и победить. Проблема эта многообразная. Кроме уничтожения посевов, конечно, надо дать крестьянам шанс зарабатывать себе на жизнь, поэтому нужно альтернативное развитие, экономическое развитие. Необходимо бороться с поставкой в Афганистан химических веществ, которые служат для производства героина. Все это комплексная проблема. К сожалению, усилия международного сообщества чрезвычайно недостаточны для эффективного ведения этой борьбы. Само афганское правительство, сами афганцы в одиночку справиться с этим не смогут.
Я не могу сказать, что коалиционные силы ничего не делают в борьбе с наркотиками, но практически все случаи задержания, перехвата – это побочный эффект их военных операций. Целенаправленно они с наркотиками не борются, оправдывая это тем, что в мандате МССБ борьба с наркотиками не указана. Но это очень близорукая позиция, потому что их мандат говорит о борьбе с терроризмом, а наркотики и терроризм в Афганистане идут рука об руку, питают друг друга, помогают друг другу и являются одной большой проблемой. Невозможно бороться с терроризмом и победить терроризм, закрывая глаза на проблему наркотиков.
Что касается причастности военных к контрабанде наркотиков, это надо уточнить с теми, кто такие сообщения распространяет. Это тема, в отношении которой стопроцентных доказательств явно быть не может.
– В 2014 г. в Афганистане запланированы президентские выборы. Насколько от их исхода зависит стабилизация ситуации в стране? Сильны ли шансы у нынешнего главы государства Хамида Карзая?
– Выборы – это неотъемлемая часть любого демократического процесса, и, если уж Афганистан решил развиваться по демократическому пути, выборы, конечно, нужны. Но стабилизация ситуации в стране зависит от многих факторов. В том числе, конечно, и от выборов, но не только от них, потому что для самих выборов нужны определенная стабильность и безопасность, чтобы можно было их нормально провести. Я бы не стал выделять выборы в качестве самого главного и единственного приоритета международного сообщества в Афганистане. Это важный вопрос. Но в Афганистане есть и другие, не менее важные проблемы, в частности, содействие экономическому развитию, обеспечение безопасности. Но проведение выборов, конечно, относится к числу главных вопросов, и Россия однозначно выступает за проведение прозрачных демократических выборов президента Афганистана.
Относительно шансов президента Хамида Карзая напомню, что в соответствии с афганской конституцией, баллотироваться на третий срок он не может и в выборах участия не примет.
– Президент Афганистана, похоже, все чаще выражает недовольство международными силами, обвиняет их, в том числе, и в сговоре с талибами. Насколько сильны позиции движения “Талибан”? Могут ли помочь переговоры стабилизировать ситуацию с талибами?
– Мне понятно недовольство президента Карзая международными силами, потому что, как мы уже говорили, их двенадцатилетнее присутствие в Афганистане не смогло ликвидировать ту проблему, для борьбы с которой они туда пришли. То есть проблему терроризма.
Что касается сговора с талибами, то, думаю, этот вопрос лучше адресовать самому президенту Карзаю.
Насколько сильны позиции движения “Талибан”? К сожалению, их позиции сильны. Из-за нестабильности в стране во многих районах государства отсутствует законная местная власть, и часто за неимением судов жители обращаются в поиске справедливости к той власти, которая у них есть, то есть к талибам.
Несмотря, опять же, на двенадцатилетнюю борьбу с терроризмом, у талибов сохраняется возможность продолжать свою террористическую деятельность. И это мы видим по ежедневным сообщениям из Афганистана о терактах, нападениях, столкновениях.
Переговоры не просто могут стабилизировать ситуацию, а национальное примирение как политика, объявленная президентом Карзаем, – это единственный путь к миру в Афганистане. Афганцы должны договориться друг с другом. Иначе это будет продолжаться бесконечно. Речь не идет о переговорах только с талибами. Речь идет о мирном переговорном процессе, который бы вовлек все афганские силы.
А что касается талибов и других представителей вооруженной оппозиции, то тут действуют три четко сформулированных правительством Афганистана принципа, поддержанные Россией и международным сообществом. Эти вооруженные оппозиционеры должны разорвать связи с “Аль-Каидой” и другими экстремистскими организациями, прекратить вооруженную борьбу и признать конституцию Афганистана. На этой основе возможно их вовлечение в политический процесс.
– То есть, проигнорировать их все равно невозможно?
– Проигнорировать их невозможно, но дело в том, что вообще нельзя допускать ситуации, когда будут проигнорированы интересы каких-либо афганских сил. Но при этом процесс должен основываться на четких принципах. Нельзя просто взять и пригласить во власть вооруженную оппозицию. Это может кончиться еще большим обострением обстановки.
– Есть ли у российской стороны контакты с талибами?
– Мы имеем дело с законным правительством Исламской Республики Афганистан. Контактировать с талибами, вооруженной оппозицией, вести политический процесс, мирный переговорный процесс – это дело правительства Афганистана, в которое никто не должен вмешиваться. Мы поддерживаем политический процесс, осуществляемый на базе трех основополагающих принципов, о которых я сказал выше. А проводить этот мирный процесс – это задача собственно правительства.
– Как Вы оцениваете торгово-экономическое сотрудничество между Россией и Афганистаном?
– Наше торгово-экономическое сотрудничество с Афганистаном сейчас активно развивается и расширяется. Прежде всего, нашими приоритетами являются те около 150 объектов, построенных с помощью нашей страны в разное время в разных частях Афганистана. И это проекты, которые составляют основу афганской экономики. К сожалению, за последние 12 лет я не могу назвать ни одного примера осуществления крупного инфраструктурного экономического проекта в Афганистане. Экономика находится в упадке из-за многолетней войны, и ее возрождению может способствовать восстановление и развитие тех самых объектов, которые раньше были построены с помощью нашей страны.
Приведу только один пример – Кабульский домостроительный комбинат. Сейчас мы основали на его базе совместное предприятие с Афганистаном. С российской стороны это частный капитал – порядка 25 млн долларов инвестиций. И через год-два комбинат снова будет готов строить дома для афганцев. Это будет доступное современное жилье. При этом замечу, что дома, построенные этим комбинатом 40-50 лет назад по типу наших “хрущевок”, от которых мы отказались, по-прежнему пользуются большой популярностью у афганцев. Новые дома будут строиться, конечно, на основе технологий 21 века. Это будет уже совсем другое, но по-прежнему, дешевое, удобное, качественное жилье. Это один конкретный пример. Но таких проектов очень много. Они есть и в сельском хозяйстве, и в промышленности.
Хочу еще раз подчеркнуть: это то, что составляло раньше основу афганской экономики. И мы готовы совместно с афганцами все это восстанавливать и развивать.
– Это взаимовыгодные проекты?
– Да, это взаимовыгодные проекты. Повторение того, что строилось Советским Союзом и передавалось бесплатно, в условиях нынешней рыночной экономики уже, вряд ли, возможно. И в случае с домостроительным комбинатом, я же сказал, что это частные капиталовложения. Естественно, наши бизнесмены не готовы к благотворительности в таком масштабе, а все-таки рассчитывают на некоторую прибыль.
Впрочем, что-то, конечно, будет и на безвозмездной основе, в частности, мы продолжаем оказание гуманитарной помощи. Ежегодно Россия поставляет муку, пшеницу бесплатно, в рамках гуманитарной помощи. Мы оказываем содействие по линии специализированных учреждений ООН. Но крупные проекты, разумеется, реальны только на взаимовыгодной основе.
– И все же, в каких областях мы можем еще расширить наше присутствие в этой стране? Есть ли проекты в энергетике, других сферах?
– Россия еще активно строит в Афганистане и реконструирует старые гидроэлектростанции, и наши компании готовы продолжать эту работу. Сотрудничество в сфере гидроэнергетики у нас развивается очень хорошо. Есть большие перспективы в добыче полезных ископаемых. Сейчас афганцы решили обратить внимание на строительство железных дорог. Как известно, раньше в Афганистане железных дорог не существовало вообще. Так что для наших компаний есть перспективы и в этой области.
Мы готовы участвовать и в многосторонних проектах. Например, в строительстве линии электропередач из Киргизии и Таджикистана через Афганистан в Пакистан. Это так называемый проект “CASA-1000”. Россия заявила уже, что мы готовы вложить 500 млн долларов в его осуществление и считаем его важнейшим для развития вообще региональной экономики. Также мы поддерживаем и готовы участвовать в другом многостороннем проекте – строительстве газопровода ТАПИ из Туркмении через Афганистан в Пакистан и Индию. Так что таких сфер очень много.
– Насколько реально обеспечить безопасность прохождения газопровода ТАПИ через Афганистан?
– На сегодняшний день, конечно, те зоны, по которым будет проходить этот газопровод, не являются совершенно безопасными. Но ведь речь и не идет о том, что он будет строиться сейчас. Это вопрос перспективы. И я считаю, что для развития всех стран, которые примут участие в этом проекте, он будет и полезным, и выгодным. Поэтому уверен, что осуществление такого проекта реально, но мы не говорим о том, что начнем строить его уже сегодня. А перспектива хорошая.
– Удовлетворены ли афганские военные нашей военной техникой и оружием? Имеются ли перспективы расширения военно-технического сотрудничества России и Афганистана?
– Трудно себе представить, чтобы кто-нибудь не был удовлетворен нашей военной техникой и оружием, потому что они по-прежнему лучшие. Особенно их ценят афганцы, которые традиционно пользовались нашими военной техникой и оружием. Поэтому большую благодарность афганской полиции вызвала очередная недавняя поставка в Афганистан нашего стрелкового оружия, и афганцы надеются на дальнейшее содействие в этом вопросе.
Кроме того, в рамках нашего сотрудничества с НАТО мы помогаем афганцам обслуживать вертолеты. А наши вертолеты МИ, прежде всего, речь идет о МИ-17, зарекомендовали себя как лучшая техника для афганских условий, и мы, естественно, готовы продолжать поставки.
Важным аспектом военно-технического сотрудничества является подготовка кадров для афганской национальной полиции. Ежегодно Россия выделяет 225 мест в наших полицейских учебных заведениях для подготовки афганских офицеров. И Министерство внутренних дел Российской Федерации готово расширить эту квоту при наличии заинтересованности и подготовленных кандидатов.
– Существуют ли планы поставок афганским вооруженным силам российских военных вертолетов дополнительно к 21-й машине, закупленной на деньги, выделенные США?
– Это коммерческий проект, поэтому никаких препятствий к этому нет. Будет заинтересованность, будут поставки. Будет спрос, будет предложение.
Смотрите оригинал материала на http://interfax.ru/print.asp?sec=1483&id=298705